Змеи Аргадзона

- Да почём я знаю! Уж наверно не наш с Глашкой! Да потом всё расскажу, в город бегом вези, на вот тебе тулуп, укутай потеплей! - руки Макара ходили ходуном от пережитого, он снял полушубок, и они, как могли, завернули в него ребёнка. Фёдор уложил младенца сзади себя в самодельную коляску снегохода и рванул что есть мочи.

Из избы сразу выскочила Никитична:

- Куда, ирод, умчался, даже с матерью не попрощался! И шарф, шарф забыл! - крича и тряся шарфом, она всматривалась вслед уезжающему сыну. Но, поняв, что тот её не слышит, повернулась к Макару. - Чегось это он? - Она окинула деда с головы до ног непонимающим взглядом. - А ты чего средь зимы в одной рубахе стоишь? Мокрый весь. Чего это с вами такое?!

Макар помолчал, собираясь с мыслями, с волнением продолжая глядеть на вездеход, теперь напоминающий чёрную точку на белой равнине. Глубоко вздохнул и, посмотрев на соседку, глухо изрёк:

- На охоту я сегодня ходил, хотел Глашу мою зайчатиной побаловать.

- Видать, охота очень удачная, раз почти голый вернулся?

- Да не перебивай ты, неугомонная! Ребёнка я в лесу нашёл.

Никитична посмотрела на Макара, окинула его недоверчивым взглядом.

- Ты часом в лесу не рехнулся?!

- А, ну тебя! - махнул он рукой и пошёл к калитке.

- Так откуда ребёнку в лесу взяться?! - всё ещё не веря спросила бабка.

- Ты б чего полегче спросила. Мне тоже об этом никто не рассказал, отдал твоему Федьке, молись, чтобы живым довёз.

Макар встал на лыжи и заскользил к своему дому. Мороз хоть и небольшой, но быстро пробрался сквозь его мокрую рубаху. «Осталось только заболеть, а болеть никак нельзя, нужно волчат на ноги поставить, того, что я им кинул, надолго не хватит. Мать слабая совсем, где ей гоняться за зайцами, а детей кормить надо. Всё молоко, видать, человеческому дитю отдавала, вот что значит материнский инстинкт».

Он быстро оказался возле своего дома. Оставив лыжи на улице, дед бегом забежал в дом, крича на ходу:

- Глашура, давай щи кипяти, совсем продрог!

Жена бросила на мужа взгляд и, увидев его напряжённое лицо, не задавая вопросов, схватила ухват и поставила щи на плиту. За столько лет совместной жизни она уже с полуслова понимала его взгляд. Но вот таких глаз, наполненных трепетом, никогда не видела. Да и вид, в каком заявился муж - без тулупа и насквозь мокрой рубахе - только добавлял непонимания и тревожности. Глафира, не смотря на мужа, поставила миску на стол, спросила как бы невзначай:

- А тулуп где потерял?! Никак из зверей кто напал?!

- Дай переодеться, все разговоры потом.

Он зашёл в комнату, скинул портки, пропахшие псиной, молоком и сыростью. Не успел надеть сухую одежду, как входная дверь скрипнула и в комнату вошла Никитична.

- Я чегось ничего не поняла, ты хоть мне объясни, Глашка, какой ребёнок?!

Бабка Глаша смотрела на Никитичну с непониманием и осторожно перевела взгляд на деда. Они вдвоём вытаращились на вошедшего Макара. Тот, не торопясь, сел за стол, взял буханку недавно испечённого хлеба, втянул ноздрями душистый аромат и отломил от хлеба большой ломоть. Немного помолчал, а затем, посмотрев на стоящих бабок, произнёс:

- А ну, девки, сядьте! Я вам сейчас такое расскажу, во что сам с трудом верю.

Он подождал, когда бабки усядутся, и начал свой рассказ. Когда он его закончил, старухи не могли воспринимать услышанное всерьёз, думая, что он их разыгрывает. Наконец щи закипели, дед поднялся, налил себе полную миску и стал с удовольствием есть, предоставив бабкам осмыслить всё.

- Что-то мне всё равно не верится. Кругом за сто вёрст не одной деревни, а уж про беременных девок я вообще молчу. Сто лет в нашей деревне их не видели.

- Ну ты, Никитична, и хватила - сто лет. Фёдору твоему сколько?

- Да молод ещё - сорок пять.

- Ну вот, а ты сто лет.

- Да ну тебя, это я ж к слову.

- Да понятно, что к слову. Я вот что вспомнил, ребёнок был завёрнут в какую-то шкуру.

- Вот ты, Макар, и дел натворил, как теперь спать ложиться? Всю ночь буду ворочаться.

- Да подожди ты со своей ночью, может, Фёдор приедет, новости расскажет.

И они сели у окна и стали смотреть на улицу.

Глава 1.3

Просидев весь вечер, они один за другим высказывали предположения появления ребёнка в лесу. За разговорами не заметили, как на улице стемнело, слышалось только завывание вьюги да порывы ветра со снегом, что бился в окно.

Макар прислонился к окну и посмотрел через стекло.

- Вы только посмотрите, что на улице делается. Погода -то опять как разгулялась, снег повалил, а вьюжит-то как, ветер словно с цепи сорвался. Да чтоб такая погода да в ноябре, не припомню такого.

Он увидел проблески света через белую стену снега.

- Кажись, кто едет. Никитична, никак тебя сын ищет.

- Ой, батюшки! И чегось его дёрнуло в такую погоду ехать сюда, - запричитала она.

- Так ведь догадливый он у тебя. Небось, понимает, что спать не сможем, если не узнаем -как там наш ребёнок.

Он отпрянул от окна и скорой походкой пошёл к выходу, говоря на ходу:

- Пойду встречу, свет включу, всё видней будет.

Глафира подбросила дров в печку и поставила котелок со щами на плиту.

Вскоре дверь открылась, и в горницу зашёл Фёдор Степанович.