Змей Горыныч и камень Миров

— А в более глобальном масштабе. — Не унимался любопытный.

— Ну, ежели подходить к вопросу с позиций невербального мироздания… — Попытался сформулировать мужик, сбился, и заключил. — А хрен его, если в глобальном… Вообще это поле нашего достопочтенного правителя Язвельда первого. Правителя строгого, но справедливого, Да продляться годы его на радость подданным, назло врагам, на страх недругам, На зависть… — Мужичек прикрыл глаза, монотонно воспроизводя величальную господина Язвельта.

Дракон заскучал и уставился в небо.

Иван дождался окончания монолога, и осторожно, чтобы не нарваться на новый приступ верноподданнического камлания, спросил. Ну а скажем Тридевятое царство, вам такое название ничего не говорит?

— Мужик скривился, сплюнул и матерно ответил, что такого названия он в жизни не слышал, и в принципе не горит желанием слышать. Причем уложился всего в одно слово.

— Какая лапидарность? — Восхитился Юлиан. Учись, тундра. — Подколол он Григория…

Тихо вы. — Цыкнул Марк. И тихонько прошептал, обращаясь к Ивану. — Куда идет, спроси.

Однако мужик услышал и озадачено почесал натруженный соприкосновением с предметом туалета затылок. — Слышь, уважаемый. Это мне показалось, или твой конь разговаривает? Ты его привяжи, кстати, не дай Бог, ускочит, лови потом. И вообще, странный он у тебя какой-то.

Иван, не зная, что и сказать, оглянулся на обиженно засопевшего Горыныча.

— Ага, выучил со скуки, пару слов знает… — Выкрутился царевич.

Марк, делая строгие глаза, цыкнул на возмущенно вскинувшегося Григория.

— Слушай. — Мужик восхищенно выругался. Да его с руками на ярмарке оторвут. — Тоже что-ли на базар? — Кивнул путник в сторону виднеющегося на горизонте легкого силуэта.

Иван индифферентно пожал плечами. — Да как сказать…

— Ну, тогда, ты это, поспешай… — Мужик, вспомнив о цели похода, со вздохом пристроил на голову ванну. Здрав будь. — Буркнул прохожий и проследовал дальше.

Обсуждение не задалось. Мешал рев желудка некормленого дракона.

Ваня, а мужичок то еще недалеко? — Осторожно поинтересовался Левый.

Ну? — Не сообразил царевич.

Так может, мы сгоняем. Кушать чего-то…

Иван охнул. — Да ты чего? Это же человек.

Горыныч завертел головами. — И, что? Не кушать теперь?

— Так, это. — Ваня припомнил умное слово. — Не гуманно.

— Чего? — Дракон насупился. — А камни в пыль колотить, это значит можно?

— Ладно, ладно. Только… Стоп. — Иван потянулся к болтающейся за спиной сумке. — Я тут сувенирчик случайно, это…, нашел.

Он порылся в недрах. Во. — Кулек, вынутый наружу, превратился в стираную, аккуратно заштопанную скатерть. — Самобранка. — Припомнил Ваня бабкин список. Взмахнул холстиной. — Эй, милая, давай, покорми путников… На тертом покрывале возникло три корочки хлеба.

— Чего? — Рыкнул Горыныч, легонько касаясь когтистой лапой края скатерки. Ой, скатерть визгнула, и тут же начали появляться деликатесы.

— Во. — Удовлетворенно вздохнул Марк. — А то…

Бараний окорок, не успел сформироваться, как уже оказался в зубах сообразительного братца. Потребление пищи было обильным, но недолгим. Дракон сожрал все.

Иван успел выхватить корочку, и вздохнул. — На вас, ребята, харчей не напасешь.

Дракон сыто икнул. — Кто хорошо ест, тот хорошо работает.

Он отвалился на траву и мечтательно вздохнул. — Эх, поле… Русское поле…

Григорий тихонько пробурчал. — Ага, где оно, то поле.

— А что Ваня, я так мыслю, надо в город идти. — Отвлекся от процесса ностальгии по родине Левый.

— Точно, точно. — Юлиан мечтательно вздохнул. — Может встретим кого.

Гриша сердито засопел. — Приключений ты на нашу… встретишь. Встречало.

— Брек. — Встрял Марк. — Мысль хорошая. Но… Насколько я сумел уловить из общения с этим старьевщиком. О драконах здесь имеют несколько расплывчатое представление. Это-ж надо. Лошадь. Поэтому, что-то мне подсказывает, нас там не ждут.

— Ваня, а шапки, невидимки у тебя в сувенирах, случайно нет? — Иван почесал в затылке. — Кто его знает… Но только вам-то она, кхм, зачем? Как вы на троих разделите?

— Ну да, ну да… — Рассеяно отозвался дракон. Все три головы, прикрыв глаза, медленно погружались в сладкий, послеобеденный, сон.

Миг, и только храп богатырских глоток сопровождал мирную картину.

Иван пнул лапу, все еще прижимающую к земле скатерть.

— Три по двести и огурец. — Отозвался сонный голос.

"— Все ясно. Это надолго. Может и мне вздремнуть"? — Расслаблено откинулся на спину царский наследник. И тут же охнул. Что-то острое уперлось ему прямо в лопатку. Мало того оно двигалось. Шевелилось, и словно пыталось отпихнуть его в сторону.

— Это еще что, за новости? — Исследователь сунул руку в мешок. — Ай. — Не обращая внимания на мелкие укусы, он все же сумел зацепить помеху и достать на свет.

Маленький, размером с грецкий орех, предмет увеличился и превратился в обтянутую толстой кожей книгу. Края фолианта, окованные витыми железными уголками, чуть заметно клацали, пытаясь, на манер мышеловки, цапнуть за руку. Мешала богато украшенная камнями застежка. Он скрепляла книгу, и не давала раскрыться, хотя и вздрагивала от каждого рывка.