Змей Горыныч (СИ)

Ратмир лежал на земле неподвижно, силы оставили его, его тело болело и даже жаждало смерти как освобождения от страданий. Рука, некогда убившая его отца, теперь сжимала меч-кладенец, его Молнию, которая послушно опустилась и проткнула его сердце. Ратмир лишь простонал в ответ и почувствовал, как чародейская сила переходит от него к Кощею.

- Нет! – послышался крик Айрата, но Ратмиру он был уже безразличен, как и весь этот чуждый ему мир. Он видел теперь другие миры. Взор его смотрел с высоты на всё происходящее и поднимался всё выше. Последний полёт. Люди стали совсем маленькими, затем стали маленькими деревья и сама земля. Ратмир смотрел на неё, словно в небольшое окно, а вокруг него была тьма, которой становилось всё больше и больше. Айрат спрыгнул с коня, он хотел бегом отправиться на помощь к отцу. Ничто его не могло остановить. Перед Айратом стояла толпа упырей, готовая его разорвать. Но тут вурдалаки разлетелись в сторону, и что-то с невероятной скоростью пронеслось мимо них и остановились возле Айрата. Это был упырь, держащий на руках мёртвое тело Ратмира. Он положил его тело к ногам Айрата и так же с невероятной скоростью исчез прочь.

- Курсорий! Клянусь богами, я убью тебя! - послышался полный неистовой ярости крик Кощея Человечного. Голос его вернулся к нему, спина полностью заросла плотью, напитавшись силой, забранной у Змея.

Богатыри уже подобрали тело Ратмира и уносили его прочь.

- Уходим, - скомандовал Евпатий, - к задним воротам.

Глава 14.Живые и мёртвые.

Айрат смотрел на истекающее кровью тело своего отца и думал только об одном – о своей семье. Сёстры и братья Айрта были ещё в кишащем упырями городе, у ставшего теперь полным сиротой юноши не осталось никого близких, кроме них. Он торопился к задним воротам, которые, как ни странно, так же были закрыты. Это значило лишь, что никто ещё не покидал город, и, либо горожане ещё сопротивляются, либо они уже мертвы. Но о самом страшном думать не хотелось.

- Эй, кто-нибудь, - закричал Айрат, - откройте нам ворота!

В ответ он услышал лишь своё эхо, а сердце сжалось от боли.

- Бесполезно, - говорил Евпатий с полным скорби взглядом, - нужно уходить. Я поеду в Новгород, просить Микулу Селяниновича о помощи. Хочешь, поехали со мной?

Но Айрат почему-то молчал, стоя по колено в реке. Взгляд его пристально сверлил ворота, похоже, парень просто впал в ступор. Евпатий положил ему руку на плечо, он хотел найти слова утешения, но не мог подобрать ничего стоящего. И тут случилось невероятное. Огромные ворота стали открываться. Они не успели открытья до конца, а богатыри и наёмники уже, толкаясь, полезли в город. Увиденное и испугало, и удивило их. Город был заполнен мёртвыми телами. Убитые горожане и упыри лежали повсюду, но живых вурдалаков здесь не было. Колдуны все находились у главных ворот, но они не сражались, а переводили дух после тяжёлой битвы и зализывали раны. Это значило лишь одно: упыри отступили. Айрат не мог в это поверить, и чтобы убедиться, сам по лестнице полез на стену. Вскоре он оказался на деревянном помосте возле самой вершины и отсюда увидел зрелище ещё более невероятное. Упыри не просто отступили и сломали свою живую лестницу, они развернулись, чтобы убивать других упырей. Враги, которые совсем недавно сражались против Змейгорода, теперь сражались друг против друга. Ратмир был прав, упыри сами перебьют друг друга. И всё же он был мёртв, и боль от этого рваной раной терзала душу его старшего сына. И Айрат стал выискивать убийцу своего отца, того, кому он отомстит, кого уничтожит, и у кого тем самым заберёт власть над Молнией – Кощея Челочевного. И вскоре он был найден. Кощей держал в руке сильнейший на свете меч и разрубал им упырей, преграждавших ему путь.

- Курсорий! – кричал он, - Сукин сын, я убью тебя!

Но упыри, верные Курсорию, плотной стеной стояли на пути у Кощея и его упырей, и не подпускали их к своему вождю. Значительная часть упырей оставались безучастными, это были те, кто были верны Игнатию, Красибору и Инвисибию. Но затем, когда вурдалаки Кощея все собрались в одном месте, упыри, до этого сохранявшие нейтралитет, вдруг напали на них и быстро окружили.

- Довольно, Будислав, я прошу тебя! – взмолился Красибор.

- Что? Ты?! – повернулся к нему Кощей, и голос его было полон презрительной ярости, а взгляд был настолько пронзительным, что любого мог заставить содрогнуться.

- Это ты меня останавливаешь? – впивался взглядом он в бывшего соплеменника.

- И я тоже, - проговорил Игнатий.

- А ты, Инвисибий? Ты тоже с ними?

- Я сам по себе, как и все здесь, - отвечал упырь-невидимка, - и мы не позволим кому-то стать над нами и подчинить нас своей власти.

- Но вы сами выбрали меня, - не сдавался Кощея, хоть его упыри уже сдались и перестали сражаться, - вы сами поставили меня над собой, а теперь вы меня предаёте?

- Такова природа упырей, - послышался голос Курсория, - мы никому не можем быть долго верны. Наш девиз – один как все и все как один.

- Это поэтому ты не дал мне забрать всю силу Змея Горыныча? Это поэтому ты помешал мне самому стать Змеем?