Змей и голубка

– Далеко не отходи. Если он попытается тебе навредить, прячься за меня. Ты поняла?

Я бы глаза закатила, если бы не была в таком ужасе.

– Я сама могу за себя постоять, Рид.

Он схватил меня за руку и прижал ее к своей груди.

– У меня есть клинок, который режет колдовство. Ясно тебе?

Я тяжело сглотнула и кивнула.

Берни совершенно пустым взглядом смотрел, как мы подходим к нему.

– Берни? – Я ободрительно улыбнулась, чувствуя нож Андре у себя в сапоге. – Берни, ты меня помнишь?

Ноль ответа.

Я потянулась к Берни, и когда мои пальцы коснулись его кожи, что-то мелькнуло за пустотой его глаз. Без предупреждения он бросился ко мне. Я вскрикнула и отшатнулась, но Берни схватил мою руку, точно в тиски. На лице его расплылась страшная усмешка.

– Я иду за тобой, дорогая.

Чистый, подлинный страх пополз по моей спине. Парализовал меня.

Я иду за тобой, дорогая… дорогая… дорогая…

Рид, рыча, дернул меня назад и грубой силой вывернул Берни запястье. Почерневшие пальцы его разжались, и я смогла вырваться. Едва наши руки разомкнулись, как Берни снова обмяк – будто марионетка, которой обрезали нитки.

Но Рид все равно ударил его кинжалом.

Когда балисарда пронзила грудь мсье Бернара, тени, покрывшие его кожу, растворились, впервые обнажив его истинный облик.

Чувствуя, как к горлу подступает желчь, я смотрела на его хрупкую кожу, седые волосы, морщинки в уголках рта. Только глаза остались мутными – слепыми. Берни закашлялся, захлебываясь, а из груди его хлынула кровь – на этот раз красная, чистая, не ядовитая. Я упала на колени рядом с ним и взяла его ладони в свои. По моему лицу покатились слезы.

– Мне очень жаль, Берни.

В последний раз его глаза обратились ко мне. И закрылись навсегда.

У церкви стояли крытые повозки Древних сестер, но я их почти не замечала. Будто оказавшись в чужом теле, я безмолвно плыла над толпой.

Берни умер. Хуже того – его заколдовала моя мать.

Я иду за тобой, дорогая.

Эти слова эхом отдавались в моих мыслях. Снова, и снова, и снова. Ошибки быть не могло.

Я вздрогнула, вспоминая, как ожил Берни от моего прикосновения. Как он пристально наблюдал за мной в лазарете. Как глупо было счесть, что он просто хотел положить конец своим страданиям, когда пытался прыгнуть из окна лазарета. Его побег… И предостережение мадам Лабелль…

Слишком уж сходится все по времени, совпадением это быть не может. Берни пытался добраться до моей матери.

Когда мы вошли в нашу комнату, Рид ничего не сказал. Похоже, смерть Берни потрясла его не меньше, чем меня. Золотистая кожа Рида стала пепельной, а руки подрагивали, когда он открывал дверь спальни.

Смерть. Она всюду преследовала меня, затрагивала всех и все, что было мне дорого. Похоже, убежать от нее мне не удастся. И скрыться не выйдет тоже. Этот кошмар не закончится никогда.

Когда Рид захлопнул дверь, я стянула с себя новый плащ и окровавленное платье, бросив нож Андре в стол и желая поскорее стереть все воспоминания о крови на моей коже. Нож меня все равно не защитит. Точно не от нее. Надевая новое платье, я снова тщетно попыталась скрыть дрожь в пальцах.

Рид сжал губы в тонкую нить, наблюдая за мной, и по напряженному молчанию я поняла, что передышки ждать не стоит.

– Что? – Я рухнула на кровать, чувствуя, как гордость во мне уступает место усталости.

Его взгляд не смягчился. Не на этот раз.

– Ты что-то от меня скрываешь.

Но сил на этот разговор у меня не было. Только не после встречи с мадам Лабелль и Берни. Не теперь, когда я узнала, что моя мать выяснила, где я.

Я упала на подушку, силясь не закрывать глаза.

– Разумеется, скрываю. На чердаке в Солей-и-Лун я тебе так и сказала.

– Что мадам Лабелль имела в виду, когда спросила, знаю ли я тебя по-настоящему?

– Кто ее знает… – Я села и слабо ему улыбнулась. – Она явно напрочь свихнулась.

Рид указал на кольцо Анжелики.

– Она говорила о нем. Это она тебе его дала?

– Я не знаю, – прошептала я.

Он взлохматил себе волосы, злясь с каждой секундой все больше.

– Кто идет за тобой?

– Рид, прошу…

– Тебе грозит беда?

– Я не хочу об этом…

Рид ударил по столу кулаком, и одна из ножек треснула.

– Скажи мне, Лу!

Я инстинктивно отпрянула от Рида, и его ярость тут же угасла. Он присел на колени рядом со мной, и в глазах его вспыхнуло невысказанное чувство – страх. Он вцепился в мои руки, как в спасительную соломинку.

– Я не смогу тебя уберечь, если ты мне не позволишь, – проговорил он с мольбой. – Чего бы ты ни боялась так сильно – ты можешь рассказать мне об этом. Все дело в твоей матери, да? Это она тебя ищет?

Я не смогла сдержать новых слез. Я смотрела на Рида и чувствовала, как меня захлестывает страх – больший, чем когда-либо прежде. Я должна была сказать ему правду. Здесь и сейчас.

Время пришло.

Если моя мать знает, где я, значит, беда грозит и Риду тоже.

Моргана без колебаний прикончит шассера, особенно если тот будет стоять у нее на пути. Нельзя позволить ему и дальше идти вслепую. Он имеет право знать.

Я медленно кивнула.