Змей и жемчужина

— Не беспокойся, Сандро. — Я улыбнулась ему своей самой лучезарной улыбкой. — Он просто старик с блудливыми глазками — неужели ты думаешь, будто я не сумею защитить свою честь от его посягательств? Честно говоря, внимание кардинала мне даже льстит. И вообще, должна тебе сказать, гораздо занимательнее быть женой, чем незамужней девицей. Пойдём, мы уже почти дошли до палаццо. Я покажу тебе свои апартаменты. Теперь я живу как принцесса — я знаю, когда Орсини начали интересоваться браком со мною, ты говорил, что они богаты, но ты совершенно не представляешь, насколько. На моей кровати полог из вышитого испанского бархата, а какой ковёр...

КАРМЕЛИНА

Комнатушка, которую мне отвели в помещении для слуг Палаццо Монтеджордано, оказалась крохотной. Достаточно только для узкой койки и маленького сундучка, который будет служить мне и сиденьем и вместилищем для моей одежды. Стоя в её середине, я могла легко коснуться всех четырёх её стен.

Спаси и сохрани меня, святая Марфа, это был рай.

Мадонна Адриана да Мила было заволновалась, когда Марко представил ей меня как свою осиротевшую кузину из Венеции.

— Кузину? — с сомнением спросила она, посмотрев сначала на Марко, потом на меня, и полагаю, что она в тот момент подумала, будто он просто пытается поселить в её доме свою шлюху, чтобы она всегда была под рукой.

— Да, кузину, — твёрдо молвила я, после чего замолчала, опустила глаза в пол и предоставила Марко вести весь спор, как и полагается благонравной девице в присутствии мужчины, который распоряжается её жизнью, будь то её отец, муж, брат или кузен.

Мадонна Адриана сразу повеселела, когда Марко упомянул мои кулинарные таланты.

— Те пирожные с марципаном, что подали на свадебный стол, мадонна, были приготовлены ею. Кажется, ваша невестка очень высоко о них отозвалась? Умение Кармелины готовить сладости уступает только моему собственному...

Я тихо выдохнула через ноздри, но продолжала стоять с опущенным взглядом и позволила Марко приписать всю подготовку свадебного пира себе. Пускай он приписывает всё себе — ведь я тоже получала кое-что взамен, так что, в общем и целом, нельзя было сказать, что мне не заплатили за труд.

Мадонна Адриана повеселела ещё больше, когда я сказала, что конечно же я буду работать в кухне, не требуя платы.

— Пока я не могу дать вам комнату, — предупредила она. — Может быть, койку в одной из кладовых...

В конце концов я получила свою клетушку, которая прежде была запасной кладовкой для кувшинов с оливковым маслом. Я не возражала; всё в каморке было пропитано ароматом доброго оливкового масла, и, растянувшись на своей узкой койке, я вдыхала его с наслаждением, пока не заснула. Впервые за много месяцев я спала, не просыпаясь от ужасных кошмаров.

Правда, времени на сон было мало. К мадонне Адриане всё время приходили гости; бесчисленные родичи Орсини, которым нужны были столь же бесчисленные подносы с лёгкими закусками и вином; почтенные матери семейств, явившиеся, чтобы вволю посплетничать; сам знаменитый кузен моей хозяйки кардинал Борджиа, который, как все утверждали, вёл осаду золотоволосой невестки мадонны Адрианы. Если не считать её нежданного визита на кухню поздней ночью после её свадьбы, я почти не видела мадонну Джулию, разве что иногда издали мне удавалось заметить блеск её волос в какой-нибудь отдалённой лоджии на верхних этажах, но слуги часто по её приказу поднимались к ней на второй этаж с моим печёным десертом из яблок и айвы, моими белыми персиками в траппе, моими подслащёнными густыми взбитыми сливками. Мадонне Джулии нравились сладости, вернее, ей нравились те сладости, которые готовила я, и хотя Марко, видя меня, всякий раз чувствовал новый приступ досады оттого, что я так ловко втёрлась в его жизнь, зато ему нравилось иметь в своей кухне лишнюю пару рук. Особенно если это были мои руки и особенно в дни, подобные сегодняшнему, когда к нам на кухню явился паж с приказом от мадонны Джулии прислать ей тарелку инжира, начиненного корицей, сахаром и измельчённым миндалём — и это, когда все и так были завалены работой, потому что была середина дня и надо было готовить обед.

— Кармелина! — Марко даже не повернул головы, чтобы взглянуть на меня; сам он был занят приготовлением фаршированного молочного поросёнка.

— Да, маэстро. — Мои руки уже тянулись к инжиру, сахару, миндалю и ножу, чтобы измельчить его. — Пьеро, корицу!

— Она вон там. — Он повёл плечом в каком-то неопределённом направлении.