Змей-искуситель

Цветков помолчал, наслаждаясь тем, как нарастает напряженная тишина. Слышно было даже как скрипят скамьи под ерзающими студентами.

– Роковская. Вы не забыли, что я обещал спросить вас на следующей лекции?

Рената помнила. Теперь до конца курса она не ожидала от профессора Цветкова ничего хорошего.

Она поднялась и одернула рукава молочно-белого платья, выгодно оттеняющего смуглую кожу и угольно-черные глаза.

– Первая, – тихо и напевно начала Рената, и профессор откинулся на спинку стула, – регулирует возникновение гражданских прав и обязанностей, а также защиту прав собственности. Вторая – регулирует отдельные виды обязательств. Многие нормы в этой части кодекса могут быть изменены сторонами при взаимной договоренности. Третья, – мелодичный голос усыплял, и Цветков пытался сосредоточиться не на звучании голоса, а на темно-коричневом ремешке, стягивающем узкую талию, – вопросы наследования и международное право, четвертая – авторское.

– Что же, садитесь, – моргнув, когда гипнотический голос затих, недовольно сказал Цветков. – Сначала мы с вами подробно разберем первую часть…

– Ты когда успела все выучить? – наклонившись, чтобы профессор ее не увидел, спросила Рената у Тамилы.

– Ярика помнишь? Ну тот громила у двери. Он учится здесь же на последнем курсе. Он и предупредил о том, какая цветочек заноза, и натаскал отвечать на его вопросы. Янка! Так что у тебя случилось?

– Вы не представляете! – свистящим шепотом начала Ульяна. – Я думала, что мы сходим в кафе, поедим, поговорим. Ведь после его отъезда из Астрахани, мы так толком и не виделись, а он привез меня к себе и…

Она рассказывала все, что произошло, после того, как Саша запер входную дверь, а подруги слушали затаив дыхание и покачивая головами.

– Я не знаю, что с ним случилось. Но мне это не понравилось, – едва не плакала Ульяна, вспомнив его сверкающие глаза то, как не обращал ни малейшего внимания на ее протесты.

– Вот. Видишь в чем разница между мужчиной, который знает, что хочет и твоим тормознутым Виктором? – поддразнивая, Тамила подмигнула Ренате, а она тоже ничего не понимала. Не хотела верить, что Алекс может быть грубым, жестоким. С ней он был порывист, немного резок, но тем не менее аккуратным и не делал ничего, к чему она могла быть не готова. Может, все-таки дело в Янке? В ее скованности, нерешительности? И ей все показалось?

– Ян, может, он просто хотел расширить твои границы? – нерешительно спросила она. – Раскрепостить?

– Ты его защищаешь? – сверкнула на нее глазами Ульяна, а Тамила ехидно усмехнулась. – Да он был как дикарь! Хотел он расширить. Очень хотел. Только не границы. Он чуть в задницу меня не поимел.

Рената невольно отпрянула и захлопнула рот.

– Кхм-кхм, – раздалось рядом. – Все это, конечно, очень интересно, но может вы соизволите вернуться мыслями к лекции, а подробностями поделитесь позже?

Ульяна вспыхнула до корней волос и уткнулась в конспект, а Тамила с Ренатой, согнувшись, тряслись от беззвучного смеха. Даже Евгений Игоревич еле сдерживал улыбку.

***

– Почему ты нам вчера ничего не сказала?! – воскликнула Тамила, едва подруги покинули аудиторию. Остаток лекции они просидели молча, слушая, как голос профессора гулко отражается от обшитых деревом стен.

Обгоняемые спешащими однокурсниками, они осторожно спускались по широкой лестнице.

– Можно подумать, что вы хотели меня послушать! – Ульяна снова обиженно надулась и захлопала ресницами, словно старалась сморгнуть навернувшиеся слезы. – Ни одна из вас не ответила на мой звонок. А я набирала обеих, – убрав с лица каштановый локон, она сверкнула глазами сначала на одну подругу, затем на вторую.

Рената и Тамила обменялись виноватыми взглядами – вчера вечером, барахтаясь в грязи, им действительно было не до разговоров.

Подруги остановились посреди окруженной скамейками площадки и оглянулись куда бы присесть, но свободных мест не было. Даже те, лавочки, что стояли на солнцепеке, словно воробьи, облепили студенты, не говоря уже о спрятанных в тени развесистых каштанов.

– Тут, понимаешь, такое дело… – Рената не знала как начать, чтобы подруга не почувствовала себя за бортом их интересов, но не успела придумать, как ее перебил неизвестно откуда взявшийся Виктор.

– Привет, девчонки! – он дождался, когда подруги обернулись, потом каждую чмокнул в щеку. – Это тебе, – протянул Ренате новый букет гербер. На этот раз нежно-розовых. И, обхватив за шею, поцеловал в удивленно приоткрытые мягкие губы.

– Вот ничего себе, – подруги услышали низкий раскатистый голос и обернулись – от парковки, с букетом белых роз наперевес к ним приближался Алекс. – Стоит немного опоздать и тебя уже кто-то целует, – он вручил цветы Ульяне и поцеловал в щеку, при этом не отводил от Ренаты тяжелого взгляда. Яна попыталась увернуться, но у нее не получилось, и горячие губы коснулись прохладной щеки.