Змей-искуситель

– Я больше не агент секретной службы. Меня отпустили на волю.

Бэби погрустнела.

– Ты плачешь потому, что я поеду познакомиться с Эбби? Потому что ты знаешь, что она моя мама?

– Я плачу не потому, что у тебя есть мама. Я думаю, это замечательно, что ты познакомишься с мамой и узнаешь ее получше.

– Но потом я сразу же вернусь домой вместе с папочкой.

– Конечно.

– Тетя Хаш говорит, что у человека может быть не одна мама, а несколько.

– Она права.

– Так что здесь мне тоже нужна мама. – Бэби шмыгнула носом. – Хочешь ею быть?

– Да! О, Бэби, конечно, хочу. Это такая честь для меня…

– Хорошо. – Бэби положила ладонь на голову Люси, словно благословляя. – Ты будешь моя мама номер один.

Из глаз Люсиль снова потекли слезы. Логан крепко обнял ее, а она сначала стояла рядом с ним по стойке «смирно», но потом обхватила его и прижала их с Бэби к себе.

Я вытерла слезы и вышла на заднюю веранду, оставив их одних. Я посмотрела на старый сад, спящий всю зиму, и увидела силуэт Большой Леди. Она прошептала мне: «Видишь, какие прочные корни ты пустила и как эти деревья крепко держатся друг за друга».

Я кивнула. Конечно, когда Бэби вырастет, она станет задавать новые вопросы, в том числе очень неприятные, но с ней все будет в порядке. С ней все будет хорошо, потому что я посадила ее в ту землю, которой она принадлежит. Если бы только Дэвис мог чувствовать себя так же!

И Якобек…

Запел мой сотовый телефон, забытый в одном из горшков с цветами среди золотистых рождественских шишек. Я неторопливо взяла его, поднесла к уху и прислонилась к перилам – усталая старая женщина всего лишь сорока лет.

– Алло?

– Мать!

Мрачный голос моего сына заставил меня выпрямиться и снова почувствовать себя молодой.

– Дэвис! Я так рада, что ты позвонил…

– Я звоню из-за Якобека, – сказал он.

Когда я в тот вечер приехала в больницу в Бетседе, Якобек уже лежал в послеоперационной палате. У него было пробито легкое, он потерял много крови из двух артерий, перерезанных ножом. «Ему повезло, что он остался в живых», – сказали врачи после операции.

– Живой, – прошептала я, прислонившись к стене. – Живой…

Агенты секретной службы охраняли все входы в это крыло. Я добралась до отделения интенсивной терапии, но мне не разрешили его увидеть.

– У нас есть приказ миссис Джекобс никого к нему не пускать, – вежливо, но твердо сказали мне.

Эдвина. Ал улетел в Китай вести очередные переговоры, так что Эдвина управляла ситуацией и сидела около Якобека в палате вместе с несколькими родственниками со стороны Ала и священником. Услышав о священнике, я едва не упала, но потом вздохнула с облегчением, узнав, что это всего лишь друг семьи и молится он о скорейшем выздоровлении Якобека.

Я прошла по коридору в поисках питьевого фонтанчика и, повернув за угол, столкнулась с Дэвисом. Мы печально посмотрели друг на друга – мать на сына, сын на мать.

– Он поправится, вот увидишь, – сказал Дэвис. – И я этому очень рад.

– Хорошо. А ты сам как?

– У меня есть вопрос. Когда ты повредила руку и отец отвез тебя в больницу, это на самом деле был несчастный случай?

– О, Дэвис!

Он закрыл глаза, выдохнул, потом открыл их снова, и я почувствовала, что он изменился. В его глазах появилась непривычная твердость. У меня по спине пробежала дрожь. Я видела, что мой сын становится совершенно взрослым мужчиной, что он готов радоваться за других и принимать разочарования.

– Все говорят, что полковник – герой.

– Я тоже так считаю.

– Но никто не понимает, почему он на это пошел. Ему незачем было рисковать своей жизнью ради того, чтобы уговорить сдаться совершенно незнакомого человека.

– Думаю, он просто не мог поступить иначе. Якобек инстинктивно чувствует добро и зло. Не смотри на меня так, пожалуйста. Я знаю, сейчас не модно утверждать, что в мире существует дьявол, но он есть. И Якобек чувствует его. Он видел, что этот бедный психопат никому не угрожает, что в нем нет ничего дьявольского. Если Якобек во что и верит, так это в справедливость. Не было ничего справедливого в том, чтобы позволить вооруженной охране застрелить сумасшедшего.

– Тогда, полагаю, Якобек и в самом деле герой.

– Сомневаюсь, чтобы он сам назвал себя так.

– Мать… С первой нашей встречи с Якобеком я почувствовал, что он… настоящий. Не такой, каким был папа. В то время я не мог подобрать нужные слова. Может быть, я понял это, когда увидел, как он смотрит на тебя, как ты смотришь на него, как доверяешь его мнению. Теперь я понимаю, почему ваши отношения так меня беспокоили. – Дэвис откашлялся. – Потому что я не мог вспомнить, чтобы ты настолько доверяла папе.

– Я не хочу, чтобы ты ненавидел своего отца. У него было очень трудное детство, а потом… Дэви всю жизнь создавал себе трудности. Но он не зря так старался быть для тебя хорошим отцом.

– Хороший отец не бросает своего второго ребенка!

– Дэви не бросил Бэби. Он просто прожил слишком недолго и не успел сделать все, как следовало бы. – Небольшая ложь, но все-таки. Ладно, мне, очевидно, не избавиться от привычки приукрашивать действительность.

– Ты в самом деле в это веришь?

– Да.