Змей книги бытия

Обстоятельство, которое, отмечая это дело неизгладимой печатью оригинальности, с первого же взгляда отличает его от всех подобных процессов, состоит в том, что жалоба была подана не на колдуна, а, наоборот, исходила от него самого.

Пастух Торель обратился к г-ну мировому судье кантона, предъявив иск о возмещении убытков со стороны кюре Сидевиля за три удара дубиной, которыми это духовное лицо щедро его «попотчевало».

Дело ведет свое начало с заключения в тюрьму некоего Г**, сельского колдуна, известного на всю округу своими притязаниями на познания в области оккультной медицины. Этот негодяй вежливо препроводил на кладбище множество своих больных под видом эффективного лечения; другие пациенты должны были очень скоро к ним присоединиться. Осужденный по доносу кюре Тинеля, Г** изрек несколько туманных угроз и поклялся отомстить за себя…

Пастух Торель, подавший жалобу в йервильский суд, был, по его же собственному признанию, тайным уполномоченным Г**, верным исполнителем высшей воли учителя, чьим смиреннейшим и почтительнейшим учеником он себя называл.

А теперь краткое изложение фактов, единодушно удостоверенных под присягой более чем двадцатью свидетелями [499]. Передо мной лежит весьма подробный и обстоятельный рассказ всё того же маркиза де Мирвиля [500], одного из очевидцев этих феноменов.

Два мальчика, двенадцати и четырнадцати лет, готовившиеся стать священниками, воспитывались в доме г-на кюре Сидевиля. Именно на них обрушилась яростная месть Тореля, который позаботился предварительно установить флюидическую связь, подойдя к младшему мальчику под видом уличного торговца.

С тех пор подлинный «вихрь» феноменов охватил дом священника, потрясенный до основания ударами, которые с такой силой наносились по его плотным стенам и перегородкам, что давшее трещины здание грозило разрушиться. Любопытные, сбегавшиеся сотнями, неоднократно и в течение многих часов «прочесывали» эти места во всех направлениях, но им так и не удавалось, даже в самый разгар бури, раскрыть причину этих ударов, во множестве сыпавшихся на все поверхности дома. Тем не менее, они слышали друг друга на расстоянии двух километров (здесь я подозреваю арбитров в некотором преувеличении), и во время обследований не была упущена ни одна деталь, как снаружи, так и внутри. Но грохот так и оставался необъяснимым.

Тем временем таинственный агент соблаговолил проявить свой интеллект, отбивая ритм некоторых мелодий, которые он любезно разнообразил по желанию присутствующих.

Г-н де Мирвиль попал сюда неожиданно и вступил с Незримым в диалог при помощи стуков: один удар означал да,а два были равносильны слову нет;большее число ударов соответствовало, в обычной прогрессии, классификационному шифру всех букв алфавита.

Благодаря этому изобретательному приему, которым с тех пор, возможно, стали злоупотреблять, Дьявол — ибо г-н де Мирвиль полностью соглашался с этим основным наименованием — отвечал с безошибочной проницательностью, весьма остроумной находчивостью и невозмутимой самоуверенностью на все вопросы, которые ему задавали: например, об имени, возрасте, местожительстве и положении множества посторонних людей, неизвестных в этом краю. Похоже, демон никогда еще не выказывал большей любезности?..

Затем у безжизненных предметов возникло желание пуститься в пляс: столы начали кувыркаться, стулья — разгуливать по всем комнатам; а ножи, щетки и служебники вылетали в одно окно и влетали в другое!

Совок приглашал каминные щипцы на мазурку, которая немедленно исполнялась; утюги отступали в глубину комнаты, преследуемые пламенем очага, который развертывался, извиваясь, подобно змее.

Оконные стекла разлетались вдребезги; самая тяжелая мебель поднималась и повисала в воздухе. Огромный пюпитр, нагруженный книгами, всей массой бросился в лицо г-ну Р… де Сен-В… и затем, резко остановившись в нескольких миллиметрах от его лба, упал к его ногам, произведя не больше шума, чем перышко.

Все эти факты констатировались и подтверждались постоянно растущим числом достойных уважения свидетелей, съезжавшихся со всех окрестностей: назовем, в числе прочих, гг. де В…, помещиков из города Э, доктора М… из Бакевиля, аббата Л…, викария из Сен-Роша, и, наконец, мэра и муниципальные власти Сидевиля.

Что же касается ребенка, которого коснулся Торель, то он постоянно видел позади себя тень незнакомца в блузе. Спустя несколько дней ему показали Тореля, и мальчик не раздумывая сказал: «Это он!»

Один из присутствовавших священников заявил, что четко видел столб сероватого пара, который, колыхаясь, двигался за одержимым ребенком. Несколько других видели, как этот пар извивался, то сжимаясь, то расширяясь, а затем с шипением исчезал в щелях двери.