Змей (ЛП)

Белла уже была предметом бешеной страсти одного человека; другой ей не нужен. В первый раз, отсутствием ответной страсти она разгневала своего мужа. А потом он вбил себе в голову, что сможет добиться от нее желаемого, заставляя выполнять свои все более развратные требования, что он и творил с ней; однако, Белла не покорилась, отказываясь отвечать ему уже из противоречия.

Только потом Белла поняла, что муж считал себя тем, кто может заставить ее почувствовать наслаждение. А когда она этого наслаждения не почувствовала, он обвинил ее в бесчувственности и холодности.

По иронии судьбы, один пылающий взгляд Лахлана Макруайри вызвал в ней больший отклик, чем любая из вещей, которые делал ее муж.

Реакция Беллы была неприятна Лахлану, и она рада была видеть, что он также стремится игнорировать ее, как и она его. По-видимому, она была не единственной, кто не мог дождаться конца поездки.

Они скакали в течение еще нескольких часов, мужчины время от времени менялись местами впереди и позади Беллы. Они скакали, пока она не поняла, что силы ее иссякли.

Белла поерзала в седле. Лахлан, должно быть, опять следил за ней, потому что сказал:

- Мы скоро остановимся напоить лошадей. Уже через несколько часов мы должны быть на месте.

Облегчение, которое Белла испытала, узнав, что ее ждет не только небольшая остановка, но что ее мучения скоро завершатся, оттеснило все ее заботы. Забыв, что разговаривает с Макруайри, она тяжело вздохнула и улыбнулась. - Слава Богу!

Лахлан посмотрел на нее, ошеломленный и растерявшийся на мгновение.

Это был первый раз, когда она улыбнулась ему. На самом деле, это был первый раз, когда Белла смотрела на Лахлана без подозрения или гнева.

Она поняла это одновременно с ним.

Они смотрели друг на друга довольно долго, прежде чем Белла отвернулась, чувствуя странную неловкость от осознания, что они были наедине.

Голос Лахлана, когда он заговорил, казалось, был необыкновенно осторожным, как будто он старался не нарушить это временное перемирие.

- Я думаю, мы все будем рады, когда это закончится.

Их глаза снова встретились, и Белла почувствовала, как в ней нарастает странное нервное возбуждение. Взгляд Лахлана был... напряженным. Пронзительным, нет, притягательным, его глаза были настолько прозрачными, такого яркого цвета, что казались нереальными.

- Вы хорошо держались, миледи. Я сожалению, что пришлось причинить вам столько неудобств, но если у нас были какие-либо шансы на прибытие в Скон во время, мы должны были их использовать.

Белла была столь же озадачена его вторым извинением, как и первым. Лахлан Макруайри, казалось, был последним человеком, который извинится за что-либо, и она не вполне понимала, что ей с этим делать.

Белла не вполне понимала, что ей делать с Лахланом.

Она была вынуждена признать, что Макруайри был прав относительно одной вещи. Он спас ее от необходимости сделать ужасный выбор. Лахлан по-прежнему лгал ей, и она знала, что лучше не доверять ему. Но, возможно, он не был совсем бессердечным бандитом, каким она вообразила его сначала.

Бессердечные разбойники не укрывают тебя пледом ночью, когда ты спишь в сухой пещере, в то время как они проводят часы в дозоре под холодным дождем. Когда она проснулась вчера утром, в тепле и уюте, она узнала в темно-синем с серым пледе тот, который носил Макруайри. Но объяснений, как она оказалась укрыта этим пледом, она не дождалась.

Было также трудно не восхититься спокойной выносливостью, с которой он выполнял свою работу. За исключением коротких перерывов, он провел львиную долю времени на холоде под дождем, совсем немного отдыхая. Когда одна из лошадей отбилась и попала в трясину, вытаскивал ее Лахлан, проведя более часа в пробирающем до костей холоде мокрого торфа.

Белла задалась вопросом, что сделало Лахлана настолько циничным. Действительно ли его так мало все интересовало? Макруайри был загадкой, и она не могла не чувствовать себя слегка заинтересованной. Белла нахмурилась. Нет, очень заинтересованной.

- Вы думаете, они будут ждать? – спросила Белла, вернувшись к тому, о чем она должна была думать.

Макруайри приподнял бровь. - Вы хотите этого?

Вопрос застал Беллу врасплох. В конце концов, она столько вынесла, чтобы добраться сюда, конечно, она должна хотеть, чтобы дело было доведено до конца. Но после нескольких дней, проведенных в укрытии, когда люди ее мужа искали их, Белла хотела бы выяснить ради себя самой: а была ли она вообще готова к тому, что должно было произойти.

Осознав, что ее мысли опасно приблизились к предупреждениям Макруайри, Белла выпрямилась и встретилась с ним взглядом. - Конечно, хочу.

Это был не просто ее долг, это было правильно и важно, то, что нужно было сделать. Роберт Брюс был не только лучшим шансом для Шотландии освободиться от английской тирании, он был единственным человеком, который в состоянии объединить Шотландию под своим началом. Она сделает все от нее зависящее, чтобы помочь этому произойти. Это был ее шанс сделать что-то важное.

Она стоит больше, чем пара раздвинутых ног, удовлетворяющих мужскую похоть.