Змей (ЛП)

Ее лицо как будто закрылось. - Мой тюремщик, - пояснила Белла поспешно. Оглянувшись вокруг, она спросила, - А где остальные мужчины?

- Ламонт и Маклин пошли наблюдать за женским монастырем. Бойд и Сетон скоро вернутся. Они разведывают местность. Эта часть леса довольно тихая, но всегда есть шанс столкнуться с охотниками или браконьерами. - Он пристально посмотрел на нее. - Вы поели?

- Немного, - сказала Белла. – Там еды на целую армию.

Лахлан нахмурился. - Вы слишком худая. Вам нужно восстановить свои силы.

Белла напряглась. - Я знаю, что сильно изменилась, но если я буду объедаться, я все равно не стану прежней.

Черт, она принимала его заботу как критику. Лахлан поднялся, забыв, какой она была маленькой, когда он возвышался над ней. - Вы думаете, я не знаю? Я был в тюремной яме, Белла. Я знаю, что вы чувствуете. - Он просмотрел ей в лицо. - Вы по-прежнему потрясающе красивы, но я знаю, что изменения не всегда легко увидеть.

Белла широко раскрыла глаза. - Вы считаете меня красивой?

Ну не может же она быть такой дурочкой? Лахлан обхватил ее подбородок, поднимая ее лицо к своему. - Я думаю, что вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Ее глаза сияли, и Лахлан собрал все силы, которые у него были, чтобы не наклониться и не поцеловать ее. Белла стояла так близко, мягкий аромат ее чисто вымытой кожи и волос окутал его. Проник в него. Заставляя его забыть, зачем он здесь: чтобы получить работу. Находиться рядом с ней, после двух лет постоянных мыслей было даже труднее, чем он думал.

Лахлан опустил руку. – Отдохните немного, - сказал он хрипло. - У нас впереди долгий путь.

- Я не поеду сейчас в Шотландию, - сказала Белла тихо. - Я вам уже сказала. Я не уеду, пока не увижу дочь.

Кровь Христова, она всегда такая упрямая? Лахлан не хотел спорить с ней. Его рот сжался. – Я тоже вам сказал. Моя задача - доставить вас в безопасное место, и это именно то, что я намерен сделать. - Увидев ее упрямое выражение, Лахлан запустил пальцы в волосы. - Иисусе, Белла, постарайтесь успокоиться. Будьте терпеливы. Ваша дочь находится в безопасности до тех пор, как англичане считают, вы находитесь в монастыре. Они не знают, что вы сбежали, но каждая минута пребывания на английской земле ставит вас под угрозу.

Это поставит их всех под угрозу. У Лахлана было достаточно причин для беспокойства. Награда за его голову сделала его желанной целью — и у него было слишком много врагов. Несмотря на его равнодушие к Брюсу, Лахлан не собирался снова оказаться в аду.

- Я ждала в течение трех лет. Моя дочь всего в двадцати милях отсюда. Двадцать миль, - повторила Белла. Мягкая мольба в ее голосе нещадно его терзала. – Я не была к ней ближе с тех пор, как оставила ее в Балвени. Я не могу уйти, не попытавшись связаться с ней. После смерти Бьюкена она совсем одна, Лахлан. - Ее голос дрожал. - Мне просто нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Лахлан не хотел слышать ее страх, ее отчаяние, черт побери. Он не хотел смотреть на нее, не хотел смотреть в ее огромные молящие голубые глаза. Он не хотел напоминать себе, что призрак мужа больше не стоит между ними.

Его челюсти сжались. Лахлан не мог позволить себе колебаться. Пойти без разведки, без плана – это был верный способ оказаться в другой английской тюрьме. Лучше было подождать. Сейчас Белла в безопасности, а потом, позже, можно строить планы, чтобы найти ее дочь. - Мне очень жаль. Я не могу. Это не является часть моей миссии.

Это совсем не то, что нужно было сказать.

Белла гневно набросилась на него. – Для вас это просто работа, Лахлан? Еще одна миссия? Еще один мешок серебра? - Презрение сочилось с ее языка. - Я думала, что вы могли бы измениться. После двух лет борьбы за Роберта вы могли бы понять, что есть вещи, за которые стоит бороться. Но вы точно такой же. По-прежнему главное - деньги.

Все верно, деньги - главное! Освободить Беллу. Выполнить работу. Забрать свое вознаграждение. Расплатиться с долгами. Оставить войну. Заниматься своими собственными делами. Это было все, чего он хотел.

Лахлан смотрел вниз на ее запрокинутое лицо, видел прекрасные черты так мучительно близко, и почувствовал притяжение желания слишком сильного, чтобы сопротивляться. Нет, это не все, чего он хотел. Он хотел ее. Каждой своей частицей так же сильно, как прежде.

Кулаки сжались. Самообладание было натянуто как тетива.

Это все ее вина. Белла привела его в замешательство. Он ни к кому не привязан, черт побери. Ни к Брюсу. Ни к Хайлендской гвардии. И уж точно ни к ней. Не допускать ни к кому привязанности. Нет привязанности – нет предательства.

Он был эгоистичным ублюдком. Наемником. Не намного лучше, чем пират, как она говорила о нем.

Лахлан знал три чувства за свою жизнь, когда дело доходило до женщин: разочарование, ненависть и похоть. Не много, чтобы предложить одной из самых благородных женщин в Шотландии, для того, кто хотел стать ее героем.

Будь она проклята за то, что делает с ним.