Змей, охраняющий Шамбалу. 7-я книга

В самом простом, ясном, конкретном и чётком понимании, за «ширмой» этапов йоги яма-нияма, «прячутся» условные рефлексы, которые человек сам в себе «взращивает» по мере жизненного опыта. Если человек не ищет просветления ума и освобождение души, то в процессе реинкарнации, личность человека «сгорает», а некоторая часть условных рефлексов в следующей жизни может стать безусловными рефлексами, и сверху на них могут накладываться новые условные рефлексы, при новой жизни, в новом обществе или новыми родителями, под влияние морали и традиций общества, при давлении законов мирского бытия в обществе.

Каждый человек живёт на планете под руководством собственных условных и безусловных рефлексов, а также навыков, доведённых до автоматизма и машинальности.

Йогин, на пути к истине, проходит через период времени, который обостряет все рефлексы, и этот период времени приходится на этапы йоги дхарана и дхьяна. Именно в этот период времени проявляется медитация.

До этапов йоги дхарана и дхьна, медитация не может выполняться по своему смыслу и предназначению, и любые потуги практика в медитативных усилиях ничего не дают практикующему, никакой пользы.

В восточных практиках, которые в изобилии существуют в западной части планеты, медитация приобрела стереотип того, что практикующие должны сидеть в позе лотоса, выполнять технику дыхания и концентрировать своё внимание на чём-либо (объект медитации). В таком стереотипном мышлении поза лотоса «выдернута» из этапа йоги-асана, выполняемая техника дыхания (по своему смыслу) «выдернута» из этапа йоги — дхарана (и далее дхьяна). При этом, пропущенный этап йоги — пратьяхара, находящийся между пранаямой и дхараной, либо замалчивается по своему предназначению, либо его утверждают, как абстрагирование от собственных органов чувств.

Я пока разграничиваю данный стереотип на составные части этапов йоги, чтобы каждый читатель понимал алгоритм действий, в его правдивом изложении, на пути к истине.

Во-первых, я сразу откидываю медитацию, как концентрацию внимания на объекте медитации, из этого сплетения. Медитация в техническом понимании нужна лишь для бесперебойного выделения гормона ацетилхолина внутри организма практикующего, а гормон ацетилхолин в таком бесперебойном выделении обеспечивает бодрость и ясность ума, а также именно этот гормон обеспечивает отсутствие потребности во сне у практикующего, а в дальнейшем, долгое пребывание без сна (на протяжении 6–7 суток), обеспечивает осознанный сон у практикующего, во время которого он осознаёт свою жизнедеятельность в пространстве Акаша (Шуньи или Шуньяты).

В самой первой книге я многократно ссылался на закон «не спать — не спать», в течение семи суток. Этот закон я сформулировал сам, своими словами, исходя из своего личного субъективного опыта.

Сегодня, 18 июля 2021 года, и по факту, пошёл десятый год, как я заканчиваю разбирать свой личный опыт.

Так вот, девять лет мне понадобилось для того, чтобы понять механизм закона «не спать — не спать», который я сам сформулировал, и который сейчас выкристаллизован в понятийном мышлении.

На сегодняшний день, ровно этот же закон я могу сформулировать и другими словами, например — концентрируйте всё своё внимание, от этого гормон ацетилхолин бесперебойно выделяется в вашем организме, и вследствие этого вы не будете спать до тех пор, пока вы концентрируете своё внимание. Если вы в течение семи суток концентрируете всё своё внимание, и этот период пройдёт у вас в полном бодрствовании, без сна, то после этого, первый же ваш сон в человеческом понимании будет осознанным, а само отсутствие потребности во сне, это — иддхи (запредельные возможности человека), где это происходит в состоянии индуцированного психоза).

Если говорить не о признаках медитации с объективной стороны (суженность сознания на психотравмирующей стадии в состоянии тревожного невроза, или суженность сознания на психотравмирующей ситуации в состоянии индуцированного психоза), а о самом навыке медитации, чтобы понять, что это такое, то самое лучшее упражнение это — коан, или любая невероятно сложная задача, содержащая множество противоречий. Именно обдумывание аспектов задачи является механизмом медитации, а само практическое исполнение медитации субъективно выражается в разрешении неразрешимой задачи, где мозг (ум) снова и снова пересматривает варианты разрешения задачи, до такой степени, что даже на этапе тахипсихии ум не способен разрешить данную задачу, но ум всё же пытается её разрешить, несмотря на бессмысленность путей её решения.

Таким образом, разбирая на запчасти стереотип того, что йогин должен сидеть в позе лотоса с закрытыми глазами в медитации и, при этом, выполнять технику дыхания, то я отграничиваю от всего этого медитацию, как концентрацию внимания, поскольку медитация не имеет отношения к упражнению дыхания, и никак не обусловлена позой лотоса, на пути достижения истины.