Змей подколодный

Ах, как хороши они были! Как изящны! Стремительны в движеньях! А эти губки, эти носики, прячущиеся в мехах! Эти ножки в узких ботиках, мелькающие под юбками! Но чудесней всех та, откинувшая капюшон зелёной накидки, та, что лепит снежок, оглядываясь по сторонам в поисках цели! Кого удостоит она вниманьем, кого отметит — но, несомненно, лучшего…

Андрей, уже успевший позавтракать, наблюдал снежную идиллию из окна учебного корпуса. Идиллия навевала мысли исключительно приятные и поэтичные: "Милая девочка, звезда моих ночей, я любуюсь тобою сверху, сквозь прозрачное оконное стекло, я знаю — ты ищешь меня, и, переполненный счастьем…"

Милая девочка размахнулась от всей души, и Андрей едва не свернул шею, пытаясь разглядеть избранного. Не удалось: поганый обзор из этого окна! Расплющив нос об стекло и сам того не замечая, он проводил любимую взглядом, сколь смог, и расстроился: "Чего я, спрашивается, на улице её не ждал? Так ведь страшно подумать, судари мои, — а ежели не сдержусь?! А ежели подхвачу на руки при всём честном гимназийском народе? А ежели целовать начну прилюдно?! Нам, школярам, невместно…"

Мимо каменного Андерсена проплыл последний девчоночий портфельчик, самостоятельно догоняющий владелицу, и Андрей, подхвативши свой кейс, торопливо покинул пост наблюдения. Кейс был тяжёленький, и Андрей расстроился вторично: вот за что барышням такое счастье — сумок не таскать? С нарядами не сочетаются? Натуральная дискриминация по половому признаку!

Ущемлённый в правах, он лёг животом на перила лестницы и поехал вниз вместе с кейсом. Кайф оказался потрясающий: тот же самый, что в школе, а значит, действительно стоящий! Перила, правда, широковаты, и жаль, что мраморные. На деревянных скольжение лучше — на деревянных, узких, изрезанных перочинными ножиками…

На середине пролёта кайф был безжалостно прерван — твёрдою мужскою рукой.

— Дозволено ли мне будет полюбопытствовать, господин Карцев, сколько вам лет от роду? — спросил сэр Шелтон, продолжая удерживать его за плечо.

— В мае пятнадцать исполнилось, господин учитель, — печально ответил Андрей, не солгав ни на грош. Мало ли — в каком мае! Может, и в этом, поди теперь разбери…

— Невероятно, — сухо сообщил историк и отправился дальше.

Дальше по лестнице Андрей спускался ножками, несколько поумерив эмоции. Он полностью разделял сомнения историка и был бы не прочь с кем-нибудь проконсультироваться по поводу своего возраста. Желательно с врачом-психиатром. Может, это подсознание к подростковому телу адаптируется? Недурная мысль, но обсудить её, увы, не с кем. Как и остальные насущные проблемы. "Вот змея моего выдерну, — подумал Андрей, — тогда уж всё обсудим. И возраст, и магию, и чувства мои неземные, и день завтрашний, и день вчерашний…"

К обеду от снега и следа не осталось — растаял. Только вяз, живущий перед окном кабинета математики, не пожелал расстаться со снежною шубой. Вяз был — словно из новогодней сказки, и ворон перебрался с каменной чернильницы на его ветки, а сразу после уроков к ворону присоединился Санька Горленко. Сидя рядышком на уровне четвёртого этажа, ворон с орнитологом клевали печенье и вели неспешную беседу, игнорируя скопившихся под вязом преподавателей.

— Сил моих нет, — пожаловался латинист господину директору.

— Но ведь уже не стая, сударь, — утешил директор, пыхая трубкой. — По мне, так прогресс налицо…

— Александр! — воззвал господин Крессир. — Слезайте немедленно, горе моё!

— Одну минуточку, господин учитель! — откликнулся Санька.

— С другой стороны, коллеги, — рассудительно сказал мистер Хендридж, — нужно радоваться, что мальчик ещё не умеет летать. Вы только представьте!..

— О да, — нервно сказал латинист. — Представляю! Александр!!!

— Полагаете, не умеет? — задумчиво спросил директор. — И каким же, по-вашему, образом он туда забрался?

Господин Крессир, приподнявшись на носках ботинок, попытался дотянуться до нижней ветки, потом окинул взглядом мощный ствол и опечалился совершенно.

— Ах, как же нам повезло с нынешним первым курсом, господа! — воскликнула мадам Окстри. — Изумительные таланты!

— Преувеличиваете, мадам, — заметил мистер Хендридж. — Это счастье улыбается нам из года в год.

— Великолепно работаем! — подтвердил директор.

— Кр-расота! — каркнул ворон, покидая вяз. — До встр-речи!

О дальнейших визитах ворона наша история умалчивает, но след его в гимназии сохранился — в кондуите, не к субботе будь помянуто. Та ещё вышла запись!

2

Перевал понедельника во вторник застал джедая в рокарии за устройством любовного гнёздышка.

Холодно не было — даже в лёгкой куртке, а только ноябрь есть ноябрь. Инквизитор или соратник — без разницы! Памятуя о ноябрьском непостоянстве, джедай хлопотал как хомяк: два одеяла, подушка, постельное бельё, полотенце и фляжка с сухим вином. Меч за поясом, презервативы в кармане. Полный джентльменский набор.