Змей подколодный

Вот вам мальчик: единой страстью одержим. "Холодная ярость" называется. Подросток — существо бескомпромиссное и упёртое. Танк на линии фронта: перейти или сдохнуть.

Вот вам мужчина: который не хочет, не хочет, не хочет помнить минувшую ночь. Мужчине в родной квартал не надо. Он рвётся в гимназию: нирванить, кумарить и зубрить физику. Он твёрдо уверен, что каждой порядочной сказке положен счастливый конец. Но раздвоение личности не есть раздвоение тела, и хэппи-энд мужчине не светит. Мужчина скручен и брошен на задворки сознания с наказом поразмыслить о тщете сущего. Лгать себе — любимейшее занятие взрослых и полное некомильфо. Увольте.

Стоя нынче ночью над мнимым трупом противника, наш джедай наконец-то прозрел — волею случая, но это без разницы. Так что хэппи-энд по сценарию крутых магов не вызывал у него сомнений даже в деталях.

На данный момент мнимый труп зализывает раны (хотелось верить, что не только моральные), а потому хэппи-энд наступит утром. Ещё до занятий, дабы не мешать учебному процессу. Лепший друг ворвётся в комнату джедая (пинок Демурова для ускорения ему обеспечен, это уж к гадалке не ходи). Бывший Белый Кролик: приз, выигранный Андрюшей Карцевым на дуэли. Недельку-другую они проведут вместе, а потом его величество отправится зачинать прекрасную принцессу. И непременно вернётся назад — лет через пять. Проверять посты гвардейцев и кормить с руки волшебных стрекоз. Здесь. Наяву. И Андрюша Карцев никогда не утратит свои мифы и мороки. О нет. Он будет жить с ними вечно.

Андрей (в обеих своих ипостасях) действительно был готов что угодно отдать за такую концовку — имей она место в действительности. Теперь он великолепно понимал куратора, не ставшего излагать ему правду. Врагу не пожелаешь, а воспитаннику тем паче. Но куда ж деваться, господа маги. Шайтан вас нюхал…

Собранность и внешнее хладнокровие ни черта ему не стоили: бояться-то было уже нечего. Вот Флюк изводился очень заметно, и отослать его на поиски барышни не удалось. Рыжий нудил, ругался и взывал к здравому смыслу, но, нырнув в смородиновые кусты, Андрей перестал его слышать.

Мужчина, торчавший на задворках, высунул нос наружу, пригляделся и вместе с мальчиком шлёпнулся на коленки, испытывая безмерный восторг и сладкий детский ужас.

Камень был на месте.

По крайней мере, это был ужасно похожий камень: здоровенный серый булыжник, сколотый с одной стороны.

Под камнем росла трава. Высыхала к зиме, пробивалась в марте, скрывала тайник, вырытый в другом мире.

Даже жалко было её дёргать.

Мгновенно и остро вспомнилось: фонарик, земля под ногтями, Лёшкино дыхание, шевелящее волосы на затылке. Андрей дёрнул плечом и вырвал столько, сколько поместилось в руке, а потом ещё и ещё, а потом копнул землю — аккуратно, ребром ладони.

Вспыхнуло сразу и ярко.

"Капкан, — явственно прошептал в ухо Лёшкин голос, — это капкан! Волчий капкан на снегу, разгорающийся синим электрическим светом…"

"Ошибаетесь, ваше величество. На меня тут капканов нет. Ежели на вас…"

Осколок синей бутылки (протёртый начисто): больше не нужный, он хрустнул, ударившись об камень. Спички, воткнутые в стены ямки: три неровных круга (зубья, ржавые зубья капкана). Фантики: сиреневый, зелёный и розовый (но я хотел красный), фантики от конфет, съеденных четверть века назад.

На фантиках мерцало чудо. Это было круглое, прозрачное чудо со сквозной дыркой (прямо сердце замирало смотреть на него). Это было чужое чудо — не Лёшкино — личное, собственное чудо непроходимого идиота Андрея Евгеньевича Карцева.

Кому капкан, кому талисман.

Шарик доверчиво лёг в ладонь, и в синем его мерцании не было ничего электрического.

"Для меня. Мне. Мой".

На колено мягко встала рыжая лапка; тигр вытянул шею, рассматривая, и еле слышно спросил:

— Что это?

— Талисман, — сказал Андрей и полез в карман за цепочкой.

— Надо сухожилие дракона, — сказал Флюк по-прежнему шёпотом, и Андрей усмехнулся. — Я тебе достану…

— Достань, — согласился Андрей, надевая цепочку с шариком на шею.

Рыжая лапка осторожно коснулась талисмана и тут же отпрянула.

— Именной… — уважительно сказал тигр.

— Понятное дело, — согласился Андрей, вытаскивая из-за пояса меч и принимаясь чертить на земле пятиугольник.

— Утянет тебя, — вздохнул тигр. — Ты бы хоть плащ снял. Мешается ведь…

— Я же ритуал провожу, — сказал Андрей. — Должен быть в мантии.

Тигр хмыкнул и уселся подальше, чтобы держать в поле зрения всю картину.

Картина, что и говорить, выходила презабавная. Хренов рыцарь вообще был мальчик обстоятельный. Пентаграмму нарисовал ровную, как по линейке. Свечки по углам вкопал — молодец, может и снести… А вот верёвкой огораживать вовсе ни к чему. Белой, бельевой верёвкой — смех один! Неофиту, конечно, удобнее…

Тут мальчишка положил в центр пентаграммы носовой платок, сплошь покрытый бурыми пятнами, и забавляться Флюк забыл.

Кровь.

— Это чья?

— Ну чья… не моя же…

— Где взял?

— Лежала плохо…