Змей подколодный

Андрей пропустил Никиту с Ольгой вперёд и смотрел снизу, как Ольга пристёгивается, как отталкивается от помоста кроссовкой… "Качели, серое небо, дождь! Качели тебе обойдутся в грош! Качели — по правде, под ними — ложь!" Лёшкины строчки, здесь сочинённые, он упоённо выкрикивал их, болтая в небе ногами, а дождя не было… Но Лёшка всегда видел то, чего не было, и дождь действительно начался, когда они слезли с "цепочек"…

Воспоминание оказалось настолько чётким, что Андрей оглянулся. Но нет, Лёшки не было здесь, конечно, а контролёрша спросила недовольно, идёт ли мальчик, и мальчик — мальчик! — пошёл.

Повесив на крючок подлокотника страховку из железных звеньев, Андрей, толкнувшись, подъехал к Никите и взялся за спинку его сиденья.

— Не толкаться, ребята! Высажу! — заорала бдительная тётка, включая карусель.

"Цепочки" скрипнули и поехали — медленно, так медленно! Первый круг — ногами по помосту, второй — доставая до досок только носками ботинок, и выше, выше, и быстрее… ещё быстрее! И, наконец, за помостом, съехав вбок и вцепившись! Высоко!..

— Класс! — крикнула Ольга, и Андрей изо всех сил толкнул Никиту. Никита, полетевший вперёд, ахнул, засмеялся и, вытянув ноги, ударил по спинке Ольгиного сиденья. Андрей привычно — не забыл же! ведь не забыл! — поджал под себя ноги и резко распрямил, его сиденье рванулось к Никитиному — поймал! толкнул!

Он достал из кармана сигарету, прикурил и, расслабившись, закрыл глаза. Долгими были эти пять минут на цепочках, он помнил: два круга — вечность… "Качели тебя унесут в полёт"…

Они допили вино на колесе обозрения — традиционно, на самом верху. Андрей пил первый; отдав Никите бутылку, он стал разглядывать с высоты город.

Лучше бы ему было не делать этого: ностальгический кайф пропал почти сразу. Пропал бесследно, и тягучее, странное предчувствие охватило Андрея.

Колесо было раза в два выше, чем помнилось, он не заметил этого снизу. Многое было видно с него — уж точно больше, чем хотелось бы. Знакомые очертания города мешались с небывалыми. "Мир сдвинулся", вспомнил он "Тёмную башню" Кинга, иначе и не скажешь, мир сдвинулся… Не было острова Зелёного с дачами; не было турбазы на берегу — да и берега не было! Двухэтажные дома с флюгерами спускались по пологому обрыву. Волга, лишённая вытекающей из неё городской речки, и шлюзового канала, и гидроэлектростанции. Узкий мост. Крохотная пристань вместо порта.

Не было вокзала — степь… В степи стоял завод, а на его территории — параллелепипед узкого и высокого здания. На вершине висели, казалось, в воздухе огромные часы.

И никогда здесь не строились новые микрорайоны, — город заканчивался, обрывался напрочь бульваром Профсоюзов, а дальше — та же бесконечная степь. Вместо химкомбината — длинная, узкая полоса поднимающихся в горку домов. Вот старые квартала почти не претерпели изменений — единственно, во дворе за "Букинистом" торчала круглая башня с куполом — водонапорная, что ли? Та, что стояла всю жизнь неподалёку от вокзала, здесь отсутствовала… Но где же я, люди?! Где это мы?..

Андрей сломал так и не прикуренную сигарету и глянул на Ольгу — нет, она не разглядывала город, она хихикала над чем-то на пару с Никитой. И казалась счастливой — а он опять был в полёте, болтался между землёй и небом, между Волжским и… Волжским.

— Куда теперь? — весело спросил Никита, когда они слезли с колеса. Никиту немножко шатало — и Ольгу тоже, и впервые Андрей задался вопросом, что скажут по поводу их состояния в гимназии? Гимназию он тоже с колеса видел, гимназия никуда не пропала, нет…

— Домой, — сказал Андрей. — Пора домой.

И — как в "Мэри Поппинс", когда исчезла смешинка! — гимназисты вернулись на грешную землю с ошалелыми лицами.

— Да, — сказал Никита. — Действительно! А времени сколько?

— На уроки хватит, — вздохнула Ольга.

— Ещё полчаса гуляем! — решительно сказал Андрей. — Поесть надо, братцы! Вы представляете, чем от нас несёт?

— В "Зодиак"! Там всё острое дают! запах перебьётся! — сказала Ольга и тут же скисла: — Тьфу! нету же его здесь…

— В гастрономе напротив Дворца кафешка всю жизнь была. С молочными коктейлями… — вспомнил Андрей.

— Славный закусон! — саркастически сказала Ольга. — Да ладно! Нюхать нас, что ли, будут!

— Унюхают, — сообщил Никита. — Бельский вообще не заедает, всё равно, говорит, спалят.

— Герой! — сказал Андрей. — Он ещё и пьёт?

Никита только улыбнулся.

— Я не герой, — сказал Андрей. — К шайтану под хвост! Пошли в кафе. Бутерброды-то там дают. И "Дирол" купим.

— Ага! — сказал Никита. — Жвачек тут в помине нет. Вообще никаких, представляешь?

— Подсолнечное масло — по глотку, — предложила Ольга. — И ёлочку пожевать помогает.

— О боги, — сказал Андрей.

3

После кафе Андрей, сославшись на "дела", посадил более-менее протрезвевших собутыльников на автобус (Ольга явно обиделась, Никита покивал) и, помахав вслед, зашагал знакомыми дворами в тридцать четвёртый.