Змей подколодный

— Какого? — сквозь смех спрашивает Ольга.

— Копчёного! Любишь?

— Обожаю!

— Тут главное — с пивом! — оживляется пират. — Нет, серьёзно, сил уже нет терпеть, в святом отказывают! А таких лещей я уже лет пять не видал, а тут… — Он внезапно замолкает и усмехается. — Н-да. Ты пиво-то пьёшь?

— Пью, — великодушно говорит Ольга и мысленно вздыхает, сообразив, что поцелуи откладываются: с таким-то запахом! А сам дурак. — Только ведь засекут.

— Пивом-то мы не напьёмся, верно? В кафешку зайдём потом. И вот я ещё купил. — Андрей добывает из сумки тюбик зубной пасты и гордо говорит: — "Поморин". Ничего гаже не знаю!

— А где ты кружки взял?

— Где-где… — говорит пират. — Спёр, понятно. Кружки — это тоже святое.

Некоторое время они молча вкушают святое, и Ольга исподтишка наблюдает за интересными выражениями пиратской физиономии: истовое наслаждение сменяется напряжёнными раздумьями и после очередного глотка возвращается вновь. Принимая у пирата кусочки, из которых тщательно выбраны косточки, Ольга жуёт обалденно вкусную рыбу и злорадствует, понимая, что он тоже сообразил насчёт поцелуев. А ведь точно собирался! Вот будет другой раз шампанское с конфетами покупать! На свидании пиво пьют одни уроды! Но что с дурачка взять, милостиво решает она, мал ещё!..

— Тебе же пятнадцать, да? А когда у тебя день рождения? — спрашивает Ольга.

— Шестнадцатого мая. Я Телец, — сообщает пират и поднимает кружку: — За Тельцов! Это самые лучшие мужики, между прочим!

— Я так и знала! — победно говорит Ольга. — Ты малявка! Я тебя на три месяца старше!

Кружка пирата дёргается и выплёскивает пиво, а пират начинает судорожно кашлять, и Ольга стучит кулаком ему между лопаток. Откашлявшись, пират жалуется:

— Такие вещи под руку говоришь! — и, поставив кружку на доски, вдруг начинает ржать, складываясь пополам и хлопая себя по коленкам. Ну не дурак? Какое уж тут шампанское, право слово!..

Пережидать, пока он отсмеётся, приходится долго — Ольга успевает вытереть пальцы, отойти к торцу крыши и всмотреться в степь за посёлком Рабочим. И когда она подходит к парапету, происходит одновременно несколько событий: взрёвывает бравурная, смутно знакомая музыка, Андрей резко замолкает, срывается с досок и в два прыжка оказывается рядом, а Ольга с визгом отскакивает назад, едва не сбивая пирата с ног. Он удерживает равновесие, хватает Ольгу в охапку и разворачивает к себе. Говорить они начинают одновременно и громко:

— Ты что! Ты куда пропала?!

— Там море! Море!

— Какое, на х… море! Я тебя не видел! Ты из воздуха прямо выпрыгнула! — кричит Андрей, а Ольга, пытаясь вывернуться, показывает в сторону Рабочего:

— Вон там! Сам смотри!

— Да стой спокойно! Твою мать, меня это всё достало! Куда я должен смотреть?! — и возмущённо орёт, непонятно к кому обращаясь: — Да выключите музыку, вашу мать! Козлы!!..

Ольга показывает снова и смотрит сама, но ничего интересного уже не видит: деревянные дома Рабочего, несколько пятиэтажек, за посёлком — степь, сплошная степь.

— Отпусти меня! — говорит она пирату, но пират прижимает её ещё крепче и принимается объяснять, что она отошла и пропала — исчезла, вашу дивизию, напрочь!..

— Да никуда я не исчезала, не ори! Я подошла вон туда, а оттуда всё изменилось — ни Рабочего, ничего! Море!

— Море? — переспрашивает он и, опомнившись наконец, отпускает Ольгу. — Не отходи, пожалуйста.

Они осторожно идут к парапету, и после очередного шага Андрей замирает.

— Вот, видишь! — говорит Ольга.

Музыка — вне сомнений, это гимн Советского Союза — становится ещё громче. Явившийся взорам пейзаж, в общем-то, вполне обычный, выглядит здесь совершенным бредом: горы и море. Дом обретается на песчаном берегу, а на песке лежат и бродят люди, стоят грибы и шезлонги.

— Ты это видела? У директора?.. — спрашивает Андрей.

— Нет, — говорит Ольга и протяжно вздыхает. — Нет, не это…

— Это Чёрное море, — спокойно говорит пират. — Кабардинка, была там?

— Я в Евпатории только была, — говорит Ольга, и ей становится чуточку легче. Андрей легонько подталкивает её:

— Отойди-ка. Увидишь ты меня?

Ольга отрицательно качает головой, но отступает и сразу же возвращается.

— Кошмар! — говорит она. — Не видно тебя, ногу по колено, и всё… Ф-фу-у!..

— Не пропасть бы совсем, — озабоченно говорит Андрей, и они отходят, пятясь. Пейзаж сразу же меняется: перед Андреем и Ольгой возникает продолжение крыши, скошенное и полупрозрачное. На этом продолжении, не замечая их, возятся с подобием планера двое мальчишек. Андрей свистит и хлопает Ольгу по плечу:

— Ты посмотри! Однако, дела!..

— Что? Кто это?

— Не узнаёшь? Это же мы с Лёхой!

Ольга вглядывается в мальчишек: да, один из них Андрей — года на три помладше, но это он, а второй, значит… Пират тянет её назад, но она упирается, не сводя глаз со второго мальчишки.

— Пошли, пошли, — говорит Андрей. — Это же не на самом деле. Ну его к шайтану, пошли…

Они опять отступают, но вторая крыша пропадает только через несколько шагов, почти сразу появляется вновь и тут же сменяется пляжем.

— Сужается, — говорит пират.

— Что?