Змей Рая

На следующее утро мы поднялись на рассвете, чтобы посетить пещеру поблизости — здесь укрылся от мира йог, не носивший даже никакой одежды. Придя туда, мы обнаружили, что из пещеры валит густой дым, и смогли разглядеть только нескольких лохматых растрепанных существ, покрытых пеплом и держащих трезубцы. Это были ученики того святого йога, что скрывался внутри, и они приглашали меня войти. Низко пригнувшись и закрыв рот платком, чтобы не задохнуться в дыму, я вошел в пещеру и в ее глубине обнаружил недвижную, смутную фигуру. Когда мои глаза попривыкли к дыму и темноте, я стал различать детали: длинные черные волосы, совершенно заросшее лицо, тело покрыто сажей и пеплом, ногти на руках и ногах скорее походили на звериные когти. Он был совершенно гол и сидел в позе лотоса. Глаза широко раскрыты и недвижны, как у мертвого — он не моргнул ни разу, хотя воздух был полон дыма сгоревшей травы и сандалового дерева. Я даже несколько раз провел рукой перед его лицом, но ничего не произошло. Глаза его совершенно замерли, и я совершенно уверен, что ничего не изменилось бы, если бы на зрачок ему сел паук или муха — и он бы даже не почувствовал этого. На лице его не было ни какого–либо выражения, ни примет возраста, но мне сказали, что ему 180 лет. Я оставался в дымной пещере, сколько мог вынести, но вскоре духота и тени стали слишком гнетущими, и мне пришлось уйти.

От Джохиматха мы продолжали карабкаться к Пандукечвару. В пути Наилвал остановился, чтобы показать мне висячий мост, переброшенный через овраг. Он указал на другую сторону, где тропа исчезала, закручиваясь вокруг выступа. Это и была та тропа, что ведет в Долину цветов — я снова услышал рассказ о тысячах чудесных цветов, что растут там.

Я даже всерьез задумался о том, чтобы пуститься по этой тропе. Нездешняя женщина, что жила и умерла там, могла знать и великую тайну, тропу к бессмертным. Но Наилвал настоял на том, что для цветов еще слишком рано.

Пандукешвар — самое красивое место из всех, какие мы посетили в нашем восхождении. Вечером я вышел из избушки и стоял, глядя на снежные горы, уже видимые повсюду вокруг нас, и реку, протекавшую в глубоком ущелье под нами. Краски пейзажа были очень насыщенными, и я начал думать, что сумею обнаружить в глубоких ледяных тонах гор ярко окрашенные своды вечного города — цель всех моих поисков. Там я непременно отыскал бы мудрых сиддхов: тех, кто сохранил древнее знание, сберег в неприкосновенности цепь, протянувшуюся из прошлого в будущее.

С приходом ночи стали появляться звезды; Вечерняя звезда сияла выжидательно, будто хотела что–то сказать. Так я долго стоял наедине с небом, но, наконец, ледяные порывы ветров стали пронзать меня словно ножами, и мне пришлось укрыться внутри.