Змей Сварога

Зина печально вздохнула, убираясь восвояси. Ее друг Кобылянский был прав: теперь этот шлейф ужаса будет тянуться за ней всегда. Проплутав по двору, застроенному многочисленными пристройками, Зина все-таки смогла обнаружить флигель в самой его глубине. Он стоял отдельно от других зданий и прятался за всеми этими пристройками, поэтому его так сложно было разыскать.

Окна были забраны густыми решетками, стекло было то ли мутным изначально, то ли грязным, но через него ничего не было видно. Зина нажала кнопку звонка. Затем, как велел Бершадов, поднесла к глазку пропуск. Щелкнул замок. К огромному ее удивлению, за порогом оказалась не какая-то пожилая сотрудница библиотеки, а молодой, интересный парень в форме офицера НКВД.

— Капитан Юрченко, — по-военному отрапортовал он. — Из какого вы отдела?

— Я... не очень понимаю. Разве в пропуске не написано? IX, — вдруг вспомнила Зина.

— Понятно. Заходите. Вы надолго?

— Не очень. Мне кое-что нужно почитать.

Офицер посторонился в дверях, пропуская Крестовскую в довольно просторную комнату, залитую ярким светом. У двух стен находились металлические шкафы с железными ящиками, посередине стояло четыре пустых стола со стульями. Никаких книг в помещении не было.

— Ну, рассказывайте, — весело сказал офицер. — Что будем искать?

— Я так конкретно не знаю, — растерялась Зина, — я хотела бы прочитать про Бессарабию. Возможно, газеты. Может, даже румынские. Или политические документы. Мое расследование связано с этим.

— Я вас понял. Сейчас поищу. Кстати, я не представился. Меня зовут Евгений. Можете обращаться ко мне по имени.

— Зинаида, Зинаида Крестовская, — ответила Зина. — А вы тут работаете? — поинтересовалась.

— Да. Если вас что интересует, это сразу ко мне, — охотно ответил офицер. — Я по всему специалист! Вы не поверите, что хранится у нас! Чаю хотите? — вдруг спросил он.

— Нет, спасибо, — совсем растерялась Зина.

— Тогда садитесь. Постараюсь подобрать побыстрее.

Минут через двадцать перед ней уже возлежала тонкая папка газет.

— Почему так мало? — удивилась она.

— Да ведь и в Советском Союзе, и в Румынии очень мало и неохотно пишут о Бессарабии, — пояснил Евгений. — На самом деле это больное место для обеих сторон. Поэтому информации мало, все очень осторожно подбирают слова. Было бы забавно сравнить донесения разведок обеих сторон, но таких материалов у нас нет, — пошутил офицер, но Зина не улыбнулась, ей эти слова не показались смешными.

— Ну, вы читайте, и зовите, если что, — офицер скрылся за дверью. Зина погрузилась в чтение.

Карта с окончательным административно-территориальным делением была опубликована 14 августа 1938 года в 187 номере румынской газеты «Monitorul Oficial». На ней было четко видно, какое место отводится Бессарабии. Она была разделена на отдельные земли и уезды, причем границы земель и уездов никак не учитывали прежнюю территорию Бессарабии. Похоже, румынские власти, видя устремления Сталина на Запад и постоянное, очень сильное желание включить Бессарабию в состав СССР, решили полностью ликвидировать все упоминания о ней и превратить эту область в обычный фрагмент единого румынского государства.

Большая часть Молдавии попала в землю Нистру с центром в Кишиневе. Эта земля делилась на четыре уезда: Четате — Албэ (бывший Аккерман), Тигина (Бендеры), Лэпушна (Кишинев) и Орхей (Оргеев). Два уезда — Сорока и Бэлць — вошли в состав земли Прут с центром в городе Яссы. А уезды Кагул и Измаил — в состав земли Нижний Дунай с центром в Галаце.

Остальные же украинские территории на Северной Буковине оказались в земле Сучава.

В январе 1932 года Румыния в Риге вступила в переговоры с советской делегацией. Румынский глава внешнеполитического ведомства заявил, что это переговоры, «которых мы не желаем, но с которыми мы смиряемся».

Инициатором их выступила Франция, и Румыния согласилась потому, что боялась потерять ее поддержку, в том числе и военную.

Договор, который предполагалось заключить, должен был бы действовать пять лет, и предполагал ненападение СССР на Румынию. На переговорах в Риге румыны ставили своей целью закрыть бессарабский вопрос, тогда как советская делегация хотела его признания на бумаге.

МИД Румынии запрещал своим дипломатам даже в частных беседах с советской стороной касаться вопроса Бессарабии, не говоря уже об обсуждении его на встречах. По инструкции, румынские дипломаты должны были растянуть на несколько лет переговоры о пакте. Но это совершенно не удовлетворяло СССР. В конце концов уполномоченный в Риге князь Стурдза предложил формулировку, по которой советская сторона косвенно признавала Бессарабию принадлежащей Румынии.

Советское правительство полностью отказалось это подтвердить. На этом переговоры и закончились — так же, как и все предыдущие, не принеся никакого результата.