Змеи у трона

Я надел на неё ошейник, а затем привязал к нему длинную верёвку. Лучше бы цепь, конечно, но пока и так сойдёт. Затем я развязал ей руки.

- Пойдёшь на четвереньках, - приказал я Килетте (сама она даже не пыталась встать). – Суки не умеют ходить на двух ногах.

Я огляделся. Куда её вести? Отхожее место в покоях было, но это как-то неинтересно. Вывести наружу – голой, на цепи – провести так на улицу...

Но покои находились чуть ли не на вершине замка. Пройтись так немного – одно, а тащиться с ней через весь замок туда и обратно мне не хотелось. Приказать слугам? Можно, но я что же – буду сидеть и ждать?

- Нужно будет обустроить тебе конуру, - проворчал я, дёргая за верёвку по направлению к уборной. – На первом этаже. И чтобы под рукой было всё, что нужно – подстилка, поилка, косточка, чтобы грызть...

Килетта послушно пыталась идти на четвереньках, но затёкшие конечности подводили её, и она то и дело спотыкалась. Я подгонял её ударами плётки – не сильными, но ей хватало.

Наконец, мы доплелись до туалета, и я распахнул дверь. Местные уборные роскошью не отличались, однако в королевских покоях было что-то более менее приличное.

- Не вставай с четверенек, - предупредил я. – И если хоть капля прольётся на пол – заставлю всё вылизывать.

Затем я опёрся о стену и с любопытством стал глядеть на попытки Килетты выполнить все мои инструкции.

Глава 22 - Укрощение II

Когда всё было закончено, я отвёл свою рабыню обратно в комнату.

- Забирайся на кровать! – велел я, крепко держа верёвку.

Да, ошейник без шипов, жаль... Но дёрнуть под нужным углом – и вот уже Килетта кашляет. Странно... Никогда не считал себя жестоким человеком, но с каждым разом это доставляло мне всё большее и большее удовольствие.

На этот раз я не хотел кончить за три минуты, и потому решил, что достаточно прелюдий.

- Что ж, - я начал раздеваться, - ты была примерной сучкой, и, думаю, заслужила награду.

Килетта никак не отреагировала. Видимо, она боялась даже думать о том, что могло быть её наградой в моём представлении.

- А награда для любой верной сучки – член хозяина, - я скинул трусы, и мой возбуждённый инструмент закачался прямо у неё перед носом. Килетта прикрыла глаза.

- Вот только не строй из себя недотрогу, - возмутился я. – С твоими развратными сиськами и всем прочим – я не верю, что ты была девственницей! Да что там – я знаю это, ведь я трахал тебя вчера!

Килетта молчала, из последних сил сдерживая слёзы.

- Итак, - я взял её голову руками. – Кто же это был? Кто забрал у моей сучки её девственность? Юный паж, который подавал тебе чистые носовые платки?

Головка моего члена плавно коснулась её губ – как будто она нежно целовала его на ночь. Глаза Килетты распахнулись – такого она не ожидала.

- Нет, - решил я, надавливая дальше, - наверное, это был мускулистый конюх. Такой, что и сам похож на жеребца.

Килетта издала какой-то странный всхлипывающий звук – и пухлые губки поддались, пропуская мой член внутрь. Не наткнувшись на зубы, он вошёл почти до упора.

- О! – радостно удивился я. – Ты уже сама знаешь, что делать! Наверное, в таком случае это был не конюх и не паж, а кто-нибудь поискуснее. Сын какого-нибудь посла? Это он приучил тебя к члену, да?

Килетта участвовала в этом максимально пассивно, как будто это и не её сейчас трахали в рот.

- Так дело не пойдёт, - я шлёпнул её ладонью по голому плечу. – Твой послёнок или кто бы он там ни был не научил тебя всему до конца. Ну-ка, давай, работай язычком!

Видимо, Килетта раньше и правда никогда не отсасывала. Она явно не понимала, чего я хочу. Вытащив член наружу (ещё укусит), я отвесил ей звонкую пощёчину. Она замерла.

- Повторяю ещё раз, сучка, - медленно и слегка угрожающе произнёс я. – Работай язычком. Активнее!

Без лишних церемоний я сунул ей член обратно за щеку. Она неумело пыталась что-то делать; я не перебивал и не останавливал её – ещё научится!

- Ну как, нравится? – поддразнивал её я. – Думаю, ты всегда мечтала о таком вечере! Правда ведь? Ой, извини, я забыл, что ты не можешь ответить, у тебя рот набит!

Килетта старательно сосала. Видимо, она поняла, что никто ей не поможет, и либо она сделает то, что я хочу – либо получит новую порцию боли и всё равно сделает это.

Интересно, подумал я, внешне она сломлена. А внутри? Сколько в ней осталось бунта, сопротивления? Готова она быть покорной всю оставшуюся жизнь – или сейчас в её голове крутятся планы жестокой и мучительной мести?

Нет, вряд ли она сломалась за полтора раза. Скорее выжидает. Что ж... Если я останусь сидеть на троне, то времени у нас с ней хватит. А если не останусь – месть жалкой сучки будет наименьшей из моих проблем.

Язык сисястой экс-принцессы делал своё дело; умело или не умело, но минет есть минет, и я почувствовал, что вот-вот разряжусь. Яйца буквально вибрировали; я лишь ухватил голову Килетты за уши и прижал к своему паху так крепко, как только мог.