Змей Уроборос

Распахнулись шелковые занавески двери павильона, давая дорогу Королеве, питомице высоких Богов. Она помедлила на пороге и посмотрела на лордов Демонландии. Спитфайр и Брандох Даха вместе с Гро, Зиггом и Астаром, завернувшись в плащи, лежали на широких, покрытых росой скамьях, полого спускавшихся к краю озера.

— Спят, — прошептала она. — Хотя он проснулся перед рассветом. Я должна была понять, что только по-настоящему великие люди могут так крепко спать перед великими событиями.

Как лилия или лунный луч, блуждающий под лиственной крышей тихого леса, стояла она, с лицом, поднятым к звездной ночи, воздух которой пропитался серебряным сиянием луны. И тихим голосом начала она молиться бессмертным Богам, называя по очереди их священные имена: сероглазой Палладе, и Аполлону, и Артемиде, легконогой Охотнице, и Афродите, и Гере, королеве Небес, и Аресу, и Гермесу, и черновласому Колебателю Земли. Не побоялась она обратиться с мольбой и к тем, кто из занавешенного портика за Ахероном и Летейским озером диктует свою волю дьяволам подземного мира, и даже к Великому Отцу Всего, для которого время от рождения вселенной до сегодняшнего дня всего лишь жезл, погруженный в безграничный океан вечности. Она молилась всем этим благим богам, самым серьезным образом требуя от них помощи в путешествии, которого еще не знала эта земля: путешествии на гиппогрифе, и не безрассудного дурака, который только убил сам себя, а человека равного богам, с ясной целью и несокрушимым мужеством, который должен заставить воздушного коня перенести себя туда, куда зовет его сердце.

На востоке, за изящными вершинами холмов и огромной снежной стеной Ромшира, открылись ворота дня. Спящие пробудились и встали. За павильоном раздался громкий шум. Они повернулись и с расширившимися от удивления глазами увидели, как мимо двери прошло только что вылупившееся на свет существо, бледное и колеблющееся, как новый свет, мерцающий в воздухе. За ним шел Джусс, его рука лежала на сапфировой гриве. Решительным и возвышенным был его взгляд, и сердечно приветствовал он Королеву, брата и друзей. Никто из них не сказал ни слова, но только покрепче обнял его. Час настал. Ибо как только день ступил на восточные снежные поля, изгоняя ночь с высоких небес, быстро стали увеличиваться сияние и физическая мощь дикого жеребца, и родилось в нем желание летать. Он засиял так, как если бы внутри него зажегся светильник, понюхал сладкий утренний воздух и заржал, ударяя копытом по траве, росшей на берегу, и срывая ее золотыми когтями. Джусс потрепал выгнутую шею чудесного существа, вставил ему в рот заранее приготовленные удила, застегнул доспехи и ослабил завязки огромного меча. И в этот момент взошло солнце.

— Помни, — сказала Королева. — Только когда ты увидишь лорда своего брата в его собственном облике, это не будет иллюзией. Но все остальное — обман. И пускай всемогущие Боги сохранят и поддержат тебя.

И в это мгновение гиппогриф, обезумевший от лучей дня, рванулся как дикая лошадь, распустил свои радужные перья, встал на дыбы и взмахнул крылами. Но Лорд Джусс прыгнул на него, и, как медным хомутом, крепко сжал коленями его ребра. И тут же твердая земля унеслась назад, озеро, берег и острова стали далекими и маленькими, а фигуры Королевы и его друзей — игрушечными, потом превратились в точки, а потом вообще исчезли, и просторная тишина верхнего воздуха приняла их в свои одинокие объятья. В окружившей их тишине земля и небо кружились как вино в трясущемся бокале, ибо дикий жеребец ввинчивался в воздух, поднимаясь все выше и выше. Колыхающиеся белые облака закрыли небо под ними; и чем ближе подлетали они к ослепительно-белому небу, тем ярче становилась оно, пока, наконец, они не коснулись белого полотна, сияние мгновенно растаяло, превратилось в серый туман, который постепенно становился темнее и холоднее, пока, внезапно, они не вынырнули с другой стороны облака и опять окунулись в синеву и ослепляющее золотое сияние. Так и летели они какое-то время, только вверх, пока, наконец, не подчинил Лорд Джусс гиппогрифа. Заставил он дикого жеребца прекратить бездумную гонку и полететь на запад, быстро и прямо, над Равари, вдогонку за уходящей ночью. И вот настигли они ночь и как будто оказались в ее западных пещерах. Сгустился над ними воздух и потемнел, темнота окружила их со всех сторон, спрятала высокие вершины, стоявшие кольцом вокруг Равари, спрятала и зеленую страну Зимиамвию, с ее долинами, вьющимися реками, холмами, высокогорьем и очарованными лесами; все пропало и затерялось в злых сумерках. Верхнее небо оказалось заполнено чудесами: целые армии людей сражались в воздухе, драконы, дикие твари, кровавые северные сияния, обжигающие кометы, огненные полосы, и еще великое множество других призраков. Но холодно и тихо было в небе, и заледенели руки и ноги Джусса, а его борода покрылась инеем.