Змея

— Я вот думаю про нашего пса, — заговорил Кэс. — Совсем он стал ни к черту, на охоту ходить некогда, да и стар уже. Спит только да жрет — один убыток. А знаю я одного парня из Пайнхилла, зовут его Брюс Келлоуэй, сын старика Элдриджа Келлоуэя, так тот помешан на охотничьих собаках. И если я решу избавиться от Мехико, он запросто даст за него долларов пятнадцать…

— Но папа, — торопливо возразила Джесси, — ведь это пес Свэла. И Мехико он очень любил.

— Послушай, детка, ты же знаешь, что Свэл вернется не скоро, а там ему не до собаки. Он лет пять уже его не видел и наверняка давно забыл.

— Папа, но это пес Свэла…

— Ну ладно, ладно, я не буду спешить, — примирительно проворчал старик, косясь на Митча, — только я думаю, Свэл не отказал бы старику отцу в таком пустяке.

Митч, отодвинув стул, встал, не произнеся ни слова. Все в замешательстве уставились на него, а он повернулся и широкими шагами вышел.

Солнце уже скрылось. Темные тучи то и дело пронизывали молнии. От реки на ферму надвигалась стена дождя. Митч торопливо пересек двор и скрылся в сарае, служившем ему жильем. Прежде там коптили мясо и до сих пор сохранился запах сала и дыма. На земляной пол перед кроватью Митч набросал досок, чтобы было где раздеться. Одежда висела на вбитых в стену гвоздях. У кровати стоял пустой ящик, на котором лежали папиросная бумага и коробка табаку «Принц Альберт» — по вечерам он много курил.

Ночевал он тут с тех пор, как приехала Джой. Она заявилась как-то под вечер с чемоданом из искусственной кожи в руке, в туфлях на высоких каблуках и объявила, что она — жена Свэла. В доме кроме большой гостиной, где спал Кэс, была всего одна спальня, которую теперь занимали Джой с Джесси. До ее приезда там жил Митч, а Джесси ночевала на раскладушке в гостиной рядом с Кэсом.

Задержавшись на пороге, Митч следил, как струи дождя заливают двор. Потом сел, свернул папиросу и чиркнул спичкой.

«Еще день пропал, — подумал он. — А нам теперь еще и приемник понадобился… Что он все способен продать, я знал, но про собаку как-то даже не думал. Интересно, а где он возьмет денег, когда те действительно очень понадобятся, а собака уже тю-тю? Решит продать дом? Или Джесси? Мужчина, который начал терять характер, похож на дырявую плотину, через которую уходит вода: чем больше вытекает, тем шире дыра, пока ничего не останется. И так уже стараешься в городе не появляться, люди за спиной перешептываются: как это О’Нили сводят концы с концами, если собственную землю для других обрабатывают? Неудивительно, что Свэл плохо кончил…

А тут еще эта Джой на нашу голову, разгуливает почти нагишом и вертит задницей перед ребятами Джеймисонов. Теперь пойдут сплетни: только Свэла посадили, как она уже строит глазки первым встречным… Ладно, это ее дело, но в нашем доме и при Джесси я этого не допущу».

С отвращением швырнув сигарету в дверь, Митч встал. Не сидеть же весь вечер, глядя на дождь…

Он разулся, подвернул штанины и снял с гвоздя свой старый армейский плащ. Нахлобучив потрепанную соломенную шляпу, зашагал по тропе в глубь долины.

В такую грозу река могла выйти из берегов. Лет шесть или семь назад она едва не смыла их нижнее поле — десять гектаров хлопка сразу. Спасти его удалось только благодаря плотине, которую построили они со Свэлом. Те день и ночь все еще оставались в его памяти. Это было всего за несколько месяцев до того, как Свэл ушел из дому, подравшись с Кэсом.

Босыми мозолистыми ногами он шагал по скользкой тропе, дождь стучал по старой шляпе, поля которой свисали перед глазами.

Беспокоясь все больше, Митч спустился к реке, миновал заводи, где они со Свэлом когда-то ловили рыбу, вспомнил толстых рыбин, которые сами цеплялись на крючки… Сколько всего произошло с тех пор… Когда же человек сбивается с пути и что превращает юношескую вспыльчивость в холодную жестокость преступника?

Отойдя от реки, он направился к полю, смахивая на ожившее пугало. Он совсем забыл о дожде и теперь в бессильной злобе взирал на заросший сорняками хлопок. Сорняки он терпеть не мог — они казались ему воплощением лени.

3

Дамба высотой в несколько футов защищала поля от реки на сотне метров. При ее виде он каждый раз вспоминал Свэла и ту ночь, когда они вместе ее строили. Свэл был парнем высоким и крепким. Сила его была не в могучих мышцах, а в способности мгновенно взорваться, как большой дикий кот в самом расцвете сил. Теперь же, если верить радио, у него появилась еще и хладнокровная жестокость, делавшая его куда опаснее.

Его именовали Бешеным Псом, но сравнение было глупым и неудачным: бешеный пес, истекающий слюной в бессильной ярости, — это совсем не то, что дикий кот.

Но это уже не важно. Процесс закончился, а вслед за ним утихнет и весь шум.

Митч повернул к дому. Там стояла машина Джеймисонов. Свернув за угол, он увидел, что все на веранде. Говорила только Джой. Джеймисоны глазели на нее, Джесси что-то шила, сидя в качалке.