Змея, что пьет гранатовую кровь

Для начала — ванна с маслом лаванды, чтобы немного успокоить нервы. Кроме того, необходимо убедиться, что лосьон для удаления нежелательных волос действует эффективно. Как бы то ни было, перед приходом моих сегодняшних помощниц из Союза мастериц изящества и красоты, я уже вполне владела собой.

Комната наполнилась девичьим щебетаньем, смехом и множеством баночек с самыми различными средствами для наведения красоты. Девушки развлекали меня, но творить свою магию не забывали, и когда после всех проведенных со мной манипуляций я взглянула на себя, то не смогла сдержать удивленного вздоха.

Макияж был в цветах ярких, но не кричащих, а природных и изысканных. Черные стрелки на веках и тушь на ресницах. Темно-шоколадные тени сделали глаза еще больше, рисуя хищный даже немного разрез. Подчеркнутые умело скулы и идеально ровный, фарфоровый благодаря пудре тон кожи. Идеально очерченный контур губ оттенка багряных розовых лепестков. Волосы собраны в пучок на затылке, открывая лицо. Лак для маникюра и педикюра — цвета черной смородины. Я редко использую краску на руках, потому как ингредиенты растительного происхождения могут помешать мне чувствовать линии энергий, но сегодня позволила себе вольность.

Из украшений, посоветовавшись с матушкой, я выбрала серьги из темных рубинов с подвесками и подобного же стиля широкие браслеты.

Леди Сиенна, кстати сказать, явно вознамерилась покорить своей красотой весь мир итилири. Она предпочла платье приталенного силуэта из парчи, длиной немного ниже колена. Обманчивая простота кроя компенсировалась рукавами с небольшими буфами и зеленой тканью, которая мерцала, будто змеиная чешуя. Макияж у матушки легкий, в кремовых и розовых тонах, а светлые волнистые волосы собраны в свободную косу причудливого плетения. Золотые массивные серьги, привлекающие внимание к изящному овалу лица, и высокие каблуки. Отец же, принимая во внимание торжественность случая, добавил в свой облик элегантности: серые брюки, рубашка в тонкую полоску оливкового оттенка, вязаная кофта глубокого зеленого цвета, черный галстук-бабочка и черные же замшевые туфли на шнуровке.

И конечно же, безделушки, как называет их отец. На указательном пальце левой руки матушки — кольцо с выступающей острой пластиной, изогнутой мягко, будто волна. В кармане сэра Томаса — сантаса, металлический короткий стержень с острыми четырехгранными концами и кольцом для пальца, закрепленным посередине.

В зеркале я заметила, как леди Сиенна, обняв супруга за шею, шепнула ему что-то. Слов я не расслышала, но, судя по вмиг потемневшему взгляду сэра Томаса, это было нечто очень приятное. И очень личное.

Ради того, чтобы Аларик смотрел на меня так же, я готова была даже вынести ритуал надевания платья. В этом мне помогала только леди Сиенна. Не хотелось, чтобы мое белье видел кто-либо еще. Но ведь супруг его увидит в любом случае? Мне стало жарко. Белоснежное кружево и тот самый нож на бедре.

Пальцы мои вновь дрожали, когда я застегивала пуговки на корсаже. Мария постаралась на славу, и подъюбники, хоть и были накрахмалены до жесткости, ничуть не мешали двигаться, да и сам наряд выглядел именно так, как мне мечталось.

Ботильоны из полупрозрачной плотной ткани, открывающие пальчики, вуаль — и я готова.

— Нет, я не готова. А вдруг это все — ошибка?

Я сижу на диване, пытаясь справиться с подступающей паникой.

— Отменим свадьбу, — спокойно говорит матушка. — Хочешь этого?

— Нет, не хочу, — признаю я, на мгновение задумавшись.

— Такие эмоции совершенно нормальны, — улыбается леди Сиенна.

Родители садятся возле меня. Моя правая ладонь — в руке отца, левая — в руке матушки.

— Мы волнуемся не меньше твоего, — говорит сэр Томас. — А может быть, и более.

Я опустила глаза. В такие мгновения особенно ясно осознаешь, что такова жестокая суть законов жизни — твоим родителям суждено уйти раньше тебя. И мысли эти столь мучительны, что ты прячешь их за сами крепкими дверями в своем сознании.

***

— Великолепно выглядишь, девочка.

Мирабелла внимательно оглядела меня, склонив голову к плечу, и улыбнулась.

— Могу вернуть комплимент, — сказала я. — Присутствующие, несомненно, будут восхищены своей королевой.

О да, ей очень к лицу и лиловый бархат длинного платья, что льнет мягкими складками к бледной коже ключиц, и венец с темно-багряными, черными почти гранатами.

— И своей принцессой, — Мирабелла засмеялась. — Я пришла, чтобы соблюсти обычай и открыть переход, но время еще есть.

Мы с матушкой переглянулись — к чему клонит королева?

— Я хочу поблагодарить тебя, Лидия.

Мирабелла села в кресло рядом со мной.

— Ты могла испугаться того, что узнала об Аларике. Имела на это право. Но мои надежды осуществились, и ты потянулась к нему столь же сильно, как его тянет к тебе.

Родители замерли у стола, вслушиваясь, как и я, в мурлыкающие интонации низкого голоса королевы.

— Я так рада, что мой сын выбрал для себя столь достойную женщину. Не только сильную, с благородной кровью, но и способную понять его. Спасибо, что ты с ним.