Змея Давида (СИ)

– Сколько времени это должно занимать, чтобы подействовало наверняка? – Не знаю… – едва шевеля губами, ответила Диана. – Мне никто не сказал. – Возможно, придется повторить…

Диана сомневалась, требовался ли повтор, однако озвучивать свои сомнения ей было не с руки.

Она кивнула и осмелилась поднять на него взгляд. Впервые она видела так близко его резко очерченные скулы, тонкие губы, волосы, неопрятными прядями спадающие на щеки. Глаза его сейчас, в полумраке коридора, казались огромными и совершенно бездонными. От него пахло реактивами, зельями и травами и слегка огневиски. Диана нервно сглотнула – сейчас он смотрел на нее со странной смесью неуверенности и желания. Словно опасаясь, что она передумает, Снейп как-то торопливо притянул ее за плечи к себе и припал к ее губам.

…Диана потеряла счет секундам, растворившись в новом поцелуе. Мозг отключился, а сердце провалилось куда-то вниз живота, разлившись по всему телу блаженным теплом. «Ловушка» уже наверняка была разрушена, но ни она, ни он, казалось, даже не думали об этом, целиком погрузившись в это нежданное наслаждение, подаренное им чьей-то не в меру буйной фантазией. Она погрузила пальцы в его волосы, оказавшиеся неожиданно мягкими, а он нежно гладил ее шею под сползшим почти до пола шарфом.

Внезапно Снейп глухо застонал и сильно, до боли, стиснул ее в объятиях, а в следующее мгновение резко отстранился и сделал шаг назад. На лице его появилось напряженное, почти страдальческое выражение.

– Полагаю, этого вполне достаточно, – хрипло произнес он и, круто развернувшись, стремительно зашагал прочь из подземелий.

Диана растерянно провожала его взглядом, качая головой. Она была права – этот поцелуй, практически украденный у судьбы, ни о чем не говорил. Лишь о том, что Снейп, кажется, испугался. То ли собственных ощущений, то ли возможного перехода их «недо-дружбы» в какое-то иное качество, то ли невозможности оправдать ее ожидания.

– Глупый, – прошептала она ему вслед. – Глупый мой…

Внутри нее поднималась странная горечь и жалость, не то к нему, не то к самой себе. Диана назло самой себе улыбнулась и тряхнула головой. Пока он сам, открытым текстом, не пошлет ее ко всем чертям, она не отступится. Пусть на это уйдут многие месяцы, она готова подождать – змеи терпеливы. Пусть он сейчас почти избегает ее – она докопается до причины этого и либо постарается уйти из его жизни, либо они будут вместе. Если, конечно, раньше их не убьют…

Она вернулась на свой пост у хагридовой хижины, здесь уже находился ее напарник Рой МакАдамс, с которым они проверяли теплицы. Он медленно нарезал круги вокруг «избушки», протаптывая колею в снегу и время от времени прикладываясь к плоской фляжке из светлого металла; судя по легкому характерном запаху, во фляжке находился отнюдь не горячий чай с вареньем.

– Греешься? – укоризненно спросила Диана. Вообще-то это было вопиющее нарушение всех правил и директив, однако Гастингс порой закрывал глаза на то, что его подчиненные, несшие дежурство на морозе, согревались таким вот образом, главное, чтобы знали меру. – Греюсь, – ответил тот. – На одних Согревающих чарах я тут себе отморожу все нужное и ненужное, так что… Кстати, – он спрятал фляжку за пазуху, – сбегай в Больничное крыло, у них там что-то случилось. Кажется, один из студентов чуть концы не отдал. – Идиоты! – выругалась Диана. – Небось, дуэль устроили, «казановы» доморощенные! – Не похоже. Кажется, отравление. Сбегай, расспроси. Если Гастингс узнает подробности вперед нас, он с нас головы поснимает. – С тебя точно снимет, особенно если запашок учует, – и Диана бросилась обратно к входу в школу.

У входа в лазарет она заметила Слагхорна, вид у того был до такой степени растерянный и несчастный, что Диана испугалась, что спасти студента все-таки не удалось.

– Что там произошло? – осторожно спросила она, боясь услышать худшее. – Сам не понимаю, как это случилось, – голос Слагхорна старчески дрожал, а глаза блуждали. – Решил угостить мальчиков медовухой, и… Медовуха оказалась отравленной!

- Парень жив?