Змея Давида (СИ)

Диана снова сглотнула, на сей раз по-настоящему, чувствуя учащение сердцебиения и недвусмысленное стеснение в штанах. То, что молодое здоровое мужское тело, которое она сегодня взяла «напрокат», совершенно адекватно реагирует на близость красивой полуобнаженной женщины, стало не самым приятным и, главное, неожиданным сюрпризом. Отстранившись от красотки, она пробормотала:

– Придем к тебе – тогда расскажу…

Комната Дезире находилась на втором этаже, в самом конце коридора и обставлена была с куда бОльшим вкусом, нежели передняя – мебель в стиле Людовика XVI в коричневых и кремовых тонах, широченная кровать, застеленная покрывалом цвета чайных роз и белый пушистый ковер на полу. Закрыв за собой дверь, девушка снова провела пальцами по лицу «клиента», после чего ее руки потянулись вниз, к выразительной выпуклости чуть пониже брючного ремня. Но Диана совершенно не горела желанием узнать, что чувствует возбужденный мужчина, когда до него дотрагиваются «там», справедливо полагая, что этот неожиданный, хотя и весьма познавательный (при других обстоятельствах) опыт сейчас может быть чреват потерей самоконтроля и погубит всю ее затею. Она мягко отвела руки Дезире от себя и произнесла как можно более спокойным тоном:

– Погоди, не так быстро. Дезире наморщила носик и фыркнула:

- А ты часом не девственник?

«О-о, в некотором смысле еще какой!» – усмехнулась про себя Диана. Как ни странно, привычная самоирония немного снизила возбуждение, грозившее сейчас стать для нее большой проблемой из-за того, что было совершенно незнакомым ощущением. Она медленно вытащила палочку и, покосившись на Дезире, которая в это время наливала в бокалы красное вино, наложила за дверь «коллопортус».

– Зря стараешься, – сказала она, протягивая бокал Диане. – Сюда все равно никто не войдет, не принято. Пей.

Диана, продолжая сжимать в руках палочку и глядеть на Дезире, поднесла бокал к губам. Дождавшись, когда девушка выпьет свое вино почти до дна, наставила на нее палочку и едва слышно произнесла:

– Империо!

Взгляд тут же Дезире потерял живость и стал пустым и бессмысленным, а на губах появилась слабая, чуть глуповатая улыбка. Она безвольно опустила руки, выронив бокал на ковер, и уставилась куда-то в угол комнаты. Диана на всякий случай толкнулась легиллименцией в ее разум, чтобы проверить, не изображает ли девица жертву заклятия Подвластия, и, убедившись, что все в порядке, сказала, указав палочкой в сторону кровати:

– Садись.

Дезире послушно поплелась к кровати и села на краешек. Диана взяла один из стульев, поставила его рядом с сидящей Дезире и села на него верхом.

– А теперь рассказывай все, что знаешь про Филиппа Розье. – Что рассказать? – голос девушки стал таким же невыразительным, как и ее взгляд. – По каким дням здесь бывает, во сколько приходит, как долго сидит. Посещает ли других «девочек». Приводит ли дружков.

Дезире ровным, будто отвечая скучный урок, голосом начала рассказывать:

– Он приходит три раза в неделю, по понедельникам, средам и в воскресенье. Ровно в девять вечера. Никогда не опаздывает. Иногда остается на всю ночь, иногда всего на час. Всегда один. Раньше он всегда ходил к Лорене, теперь ему нравлюсь я. – Он предупреждает заранее о своем приходе? – Нет. Мы и так знаем, когда он придет. – Какие запирающие чары использует?

- Никаких. Ему нравится, когда дверь открыта. Говорит, это щекочет ему нервы, ему все кажется, что сейчас зайдет его невеста и оторвет ему яйца.

«Я бы так уж точно оторвала. Однако, месье у нас извращенец! Может, он еще и вуайерист?»

Диана снова навела палочку на девушку и невербально сняла «империус». И как только взгляд той снова стал осмысленным и она тревожно завертела головой, тут же прошептала:

– Обливиэйт! – и через несколько секунд снова, – Сомнус!

Глаза Дезире снова остекленели, а затем медленно закрылись, и она повалилась на кровать. Теперь она проспит около получаса, заклинание, наложенное Дианой на нее, не слишком сильное. А проснувшись, ничего не вспомнит.

Диана подхватила вялое тело под мышки и попыталась уложить ее на кровать получше. Получилось, впрочем, только поперек, но и так сойдет, подумала она. Пусть думают, что мальчишка облажался в постели, стер девице память, чтобы скрыть свой «позор», и спешно аппарировал. А ей действительно пора валить отсюда, пока действие «оборотки» не начало спадать.