Змея Давида (СИ)

Она положила его ладони себе на грудь и слегка прижала их. Ответом ей был взгляд, полный восхищения и желания, и хриплый шепот:

– Я еще не говорил тебе, что ты – совершенно потрясающая? – Не припомню, – Диана рассмеялась тихим, хрустальным смехом. – Ты – потрясающая. Ты… Она не дала ему договорить и склонилась к его лицу, целуя. Снейп тихо выдохнул и заскользил ладонями по ее обнаженной спине, к ягодицам.

- Как ты хочешь?

Вместо ответа она чуть привстала и вновь опустилась, направляя его в себя. Видеть, как он прикрывает глаза и закусывает нижнюю губу, было наслаждением почти столь же острым, как и собственные ощущения.

– Черт, боюсь, надолго меня не хватит… – прохрипел он, вжимая ее бедра в свои. – Меня тоже. Я по тебе с ума схожу… – Значит, спятим вместе… Как тебе такая перспектива?

- Ты точно больше не исчезнешь? – первое, что спросила Диана, когда они, обессилевшие и еще мокрые от пота, растянулись на кровати, постепенно приходя в себя. – Не уйдешь?

– Не уйду. А если и уйду, обязательно вернусь. И всегда буду возвращаться. Так что не надейся от меня избавиться. – И ты не надейся, что я от тебя отстану. Ты – мой, помнишь? – она придвинулась ближе к Северусу, укладывая голову ему на живот. – Помню. Собственница… – короткий, тихий смешок. – Я надеюсь, ты понимаешь, с кем связалась?

- Более чем.

– Я привык быть один. Отвечать только за себя и не задумываться о том, что кому-то могу причинить боль тем, что поступаю по-своему. Я с трудом представляю себе, каково это – жить с кем-то постоянно под одной крышей. Время от времени меня нужно оставлять в покое, я бываю невыносим. Впрочем, ты это и так знаешь. – Ну, я тоже, положим, не подарочек, так что…

- Я не гарантирую, что изменюсь быстро. Я вообще не могу сказать, в состоянии ли я измениться. Ты знаешь, что я за человек. Ты примерно представляешь, чего от меня ждать и чего ждать не стоит. Я хочу быть с тобой. С вами. Но подумай, как следует, хочешь ли ты быть со мной. Со мной никогда не будет просто.

– Напугал. Я не хочу «просто», я хочу быть с тобой. Только не отпускай меня. Никогда. – Не отпущу. Слишком долго я тебя ждал, – Северус обеими руками взъерошил ее волосы, а по губам его скользнула незнакомая, мягкая, немного шальная улыбка. И взгляд его был каким-то незнакомым. Нет, это было не обожание, скорее – восхищение, нежность и еще немного неверия в то, что это происходит с ним. – Долго? – Диана тоже улыбнулась. – Ты уверен? – Всю сознательную жизнь. Даже тогда, когда не знал о твоем существовании. Даже когда любил другую. Даже когда ты носила дурацкие банты и совала нос в чужие котлы, вместо того, чтобы следить за своим собственным. Когда лезла на рожон и теряла баллы. Когда жила своей жизнью и почти не замечала меня. – Замечала. Я влюбилась в тебя еще в школе, ты знаешь? – Серьезно? – он знакомо вздернул бровь и уставился на нее, как на интересный феномен. – Абсолютно. Потом решила, что это – обычная подростковая дурь, само пройдет. Не прошло. Так вот и люблю тебя до сих пор.

Он ничего не ответил на это признание. Да это было и неважно. Вздох, взгляд, прикосновение порой говорят лучше всяких слов. Пусть у него не было возможности научиться говорить такие слова. Пусть он никогда уже не сможет научиться их произносить вслух. Ей достаточно видеть его шальной, затуманенный взгляд, чувствовать, как он крепко, каким-то собственническим жестом прижимает к себе, целуя в висок, чтобы понять: она смогла стать для него чем-то большим, чем просто любовница, и занять в его жизни место гораздо более прочное чем то, которое занимала в свое время Лили Эванс.

…В гостиной раздалось хныканье, готовое перерасти в плач – Брайан проснулся. Северус приподнялся на локте и уставился в сторону двери в комнату, словно не зная, как следует себя вести в такой ситуации, а Диана сморщила нос и, вставая, произнесла:

– Проза жизни. Привыкай.

Северус ушел к себе, ему нужно было принимать зелья, к тому же к шести вечера его ждали в Аврорате для дачи показаний по делу отца и сына Малфоев. К Диане он вернулся около одиннадцати вечера и остался до утра. Пока речи о том, чтобы ему окончательно перебраться к ней (или наоборот – привести ее в свой дом) у них не заходило, просто он дал себе слово как можно больше времени проводить вместе.