Змея Давида

Когда сознание стало возвращаться, первым ее ощущением был холод на щеке и ладонях. Она с трудом разлепила глаза и догадалась, что лежит на голом каменном полу в темном и тесном помещении, освещенном чем-то вроде масляного светильника. Ее слегка мутило, но не это чувство было самым скверным — куда хуже было осознавать, что ее оглушили и приволокли куда-то, где ее не найдут.

Диана зашевелилась, застонав от ломящей боли в затекшем теле и тут из темного угла послышался испуганный голос:

— Жива?

Хильда. Она сидела на голом полу, обхватив колени руками. На ней была форма с мантией, видимо, она даже не успела переодеться перед тем как ее похитили, волосы разлохматились, на подбородке виднелся солидный синяк. В глазах стоял такой ужас, что было странно, что она не кричит и не бьется в истерике.

— Жива, — с трудом ворочая языком, пробормотала Диана. — Давно ты здесь?

— Не знаю. Который час?

— Перед тем, как меня вырубили, была где-то половина четвертого утра. Сколько я тут валялась?

— С полчаса где-то.

— Ты помнишь, как тебя похитили?

— Смутно. Вроде я шла после ужина в библиотеку, взять литературу для реферата по чарам, а потом… Не помню, видно тогда меня и оглушили, потом я оказалась здесь, — Хильда судорожно вздохнула и закусила губу, изо всех сил стараясь держать себя в руках — чертовы «манеры истинной леди», вбитые в голову родителями с самого детства.

— Ты видела, кто это сделал?

— Нет. А ты знаешь, кто нас тут держит?

— Догадываюсь. Краус, сукин сын! — смачно выругалась Диана.

— Не может быть… Краус? Но зачем? — по тону Хильды было ясно, что подобная мысль отказывается укладываться в ее мозгу.

— Ты можешь выслушать меня спокойно, без истерик? — Диана на коленях подползла к Хильде и прижалась к ней плечом. — Я знаю, зачем мы здесь, но, боюсь, тебе эта причина не понравится.

И Диана стала рассказывать ей о прочитанном в книге «Воскрешение из мертвых», зомби, убитой сове-фамильяре и о том, что Краус, возможно, готовится к проведению обряда воскрешения.

Как и обещала, Хильда выслушала ее внешне спокойно. Только губы у нее подрагивали и нервная дрожь стала гораздо заметнее.

— Понятно, — чуть слышно сказала она. — Но что ему нужно от нас?

— От тебя ему нужна твоя кровь. Ты ведь девственница?

Удивительно, но ей показалось, что при этих словах Хильда покраснела.

— А от меня ему ничего не нужно, кроме молчания. Я просто сунула нос куда не следовало и узнала его тайну.

— Значит, мы умрем? — голос Хильды стал совсем тихим.

— Скорее всего, нет. Дамблдор поднял на ноги всю школу, тебя ищут. Возможно, что и меня уже тоже. У нас довольно неплохие шансы.

Воцарилась тишина, нарушаемая только их дыханием. Наконец, Хидьда спросила:

— Ты знаешь, кого он собрался воскрешать?

Диана отрицательно помотала головой и ответила:

— Может, кого-то из умерших родственников, кто был ему особенно дорог…

— Как думаешь, когда он войдет сюда, мы сможем вдвоем с ним справиться?

Диана с сомнением покачала головой. Она и сама, было, так подумала, но быстро поняла, что шансов у двух соплячек-студенток без волшебных палочек против взрослого волшебника равны практически нулю. Если только не произойдет нечто экстраординарное и Краус грохнется в обморок прямо у них на глазах.

— Нам остается только ждать и молиться, чтобы нас нашли раньше, чем он решит перерезать нам горло.

— Тебе не страшно?

— Не знаю. Пока нет.

Странно, но настоящего страха перед возможной смертью Диана не испытывала, хотя понимала, что это, возможно, последние часы ее жизни. Где-то она читала о своеобразном механизме психологической защиты, которая словно ограждает разум от негативных эмоций, таким образом, сохраняя его в рабочем состоянии и не давая ему скатиться в пучину отчаяния и сойти с ума. В любом случае, Диана была приятно поражена своим спокойствием, ее даже грела тщеславная мысль, что если ей и суждено погибнуть, то она в состоянии принять это достойно, не умоляя о пощаде.

Ее размышления были нарушены звуком шагов за дверью их темницы и скрежетом отпираемого замка.

Она не ошиблась в своих подозрениях — на пороге стоял Краус с волшебной палочкой наперевес и внимательно, без своей обычной теплой улыбки разглядывал своих пленниц. Затем закрыл за собой дверь и повернулся в сторону Дианы.