Змея Давида

Перкинса Диана ненавидела до дрожи в руках, до удушливого желания убить. Ей, конечно, и раньше тыкали в глаза ее полукровным происхождением, но Перкинс на мелочи не разменивался, безоговорочно переведя ее в категорию «недочеловеков», коими являлись в его понимании все маглорожденные. Перкинс был ее главной «головной болью» на всем факультете, на котором у нее и без того был минимум друзей — ее яркие способности и успехи в учебе вызывали порой открытую зависть чистокровных волшебников. Полукровки на Слизерине — явление достаточно редкое и они довольно часто становятся своего рода «отщепенцами» и предметом насмешек. Таким уж «отщепенцем» Диана не была, но все же сильно отличалась от основной массы слизеринцев, которые по обыкновению вели себя довольно нагло и, разгуливая по школе, только и искали способа злобно подшутить над студентами других факультетов. Диана никогда не принимала участие в их жестоких забавах, ее чаще можно было видеть или в библиотеке, обложенной увесистыми томами, или в компании ее близкой подруги Хильды.

Поначалу, конечно, большинство слизеринцев из семей магов не в одном десятке поколений отнеслись к ней как ко всякой безродной полукровке, попадавших к ним на факультет. То есть начали «проверять на прочность» излюбленными способами — насмешками, становившимися все злее, подножками, «сюрпризами» в виде взрывачек, подсунутых в сумку или подложенных на стул, игнорированием и издевательством над ее «ученостью». Диана первое время терпела, надеясь, что постепенно к ней потеряют интерес и отстанут, но потом поняла, что смиренность жертвы только раззадоривает эту «золотую молодежь». И она приняла правила игры — отвечала оскорблениями на оскорбления, диверсиями на злобные розыгрыши, ударами заклятий в спину на такие же удары. Издевательства кончились в один прекрасный день, когда однажды в их общей гостиной к ней подошел староста факультета, под общие аплодисменты надел ей на голову серебристо-зеленый колпачок со змеиной мордой и объявил, что она прошла посвящение и теперь она — настоящая слизеринка.

Большинство преподавателей относились к ней с симпатией, как к любой прилежной и способной ученице. Большинство, но не ее собственный декан. Диана для Снейпа была самой раздражающей из всех слизеринских учеников, раздражающей тем, что во-первых, никогда не могла удержаться от того, чтобы не «сверкнуть интеллектом», когда ее мнения никто не спрашивал, во-вторых, в ответ на язвительные замечания не молчала, а сразу начинала спорить.

Диана давала себе слово держать язык за зубами, что бы там ни сморозил Снейп в ее адрес, не перебивать его во время объяснения материала вопросами, которые казались ей важными и не задирать руку с видом человека, знающего все на свете и даже больше. Когда ей это удавалось, поток язвительных замечаний в ее адрес от профессора обычно иссякал, но ее терпения хватало буквально на пару уроков. Потом она снова лезла на рожон со своим «авторитетным мнением» и послушно отсиживала вечера в компании молчаливого зельевара, отдраивая котлы без помощи магии. В конце концов, эти отсидки стали таким обычным делом, что Диана даже перестала воспринимать их как наказание. Правда, на снятие баллов за ее выпендрёж Снейп тоже не скупился, что было редкостью, обычно такой чести удостаивались студенты Гриффиндора, но не Слизерина.

Вот и сегодня Диана приготовилась к тому, что ее опять оставят после уроков, но причиной на этот раз будет не сам Снейп, а этот придурок Перкинс. Дав себе слово не поддаваться искушению надеть ему котел на голову, Диана со всем возможным усердием приступила к созданию Раздувающего зелья. Ее старания возымели весьма внушительные результаты — всего за половину отведенного времени ей удалось сварить его настолько прилично, что даже Снейп не нашел к чему придраться. Но зато он нашел, чем занять ее на оставшиеся пол-урока.

— Беркович, помогите Перкинсу доварить зелье. Боюсь, что самостоятельно он провозится до Второго пришествия. Вам все равно нечем заняться.

«Не было печали…» Диана сквозь зубы и с раздражением принялась подсказывать Перкинсу, что надо добавлять и в каком порядке. Но этот упырь вместо благодарности только скалился и пихал ее в бок кулаком размером с грейпфрут.