Змея и Крылья Ночи (ЛП)

Это осознание тяжелым грузом лежало у меня в желудке. Вместо ответа я сделала глоток пива.

Мы сидели на плоской крыше заброшенного дома. Райн затащил меня в свой любимый ужасный паб с его любимым ужасным пивом. Даже с моей человечностью и его отличными актерскими способностями мы не могли сидеть там, не привлекая лишнего внимания, будучи одетыми подобным образом, поэтому мы пришли сюда.

Мне понравилось. У нас была хорошая точка обзора, чтобы наблюдать за улицами, оставаясь скрытыми от посторонних глаз. Может быть, все наши труды окупились, потому что казалось, что люди здесь действительно живут своей жизнью. А может быть, я просто научилась больше ценить это. Люди повсюду оставляли следы своей жизни. Цветы в оконных коробках, игрушки, оставленные во дворе, ряд ботинок на пороге, рисующих образ семьи.

Раньше я никогда не замечала этих вещей и, конечно, не находила в них красоты. Теперь я спрятала каждую из них в себе, как маленькие тайные подарки.

Райн издал стон, откинул голову к стене и расстегнул еще одну пуговицу пиджака. Это была третья пуговица расстегнутая до середины груди и открывающая длинный треугольник мускулистой плоти, на который я старалась не смотреть слишком пристально.

Так же, как я старалась не замечать, как его глаза задерживаются на моей коже, когда я поднимаю пиво.

Так же, как я старалась не замечать, что мне это нравится, тяжесть этого взгляда, такого тяжелого, как прикосновение.

— Оказаться подальше от этого душного места действительно облегчение, — сказал он. — Здесь гораздо приятнее.

— Ты почти не провел там время.

— Я провел там достаточно, чтобы дождаться тебя.

Он зажал рот в конце предложения, как будто не ожидал, что оно прозвучит так, как прозвучало.

И снова я старательно сделала вид, что не заметила этого.

— Кроме того, — продолжил он, — я не могу бродить по городу в этой нелепой одежде.

Я не знала, что это значит.

— Почему? — Я сделала глоток пива. — Это оскорбляет твоё чувство стиля?

— Он уже лет двести как вышел из моды. — Райн насмешливо покачал головой, его улыбка стала кислой. — У Лунного дворца жестокое чувство юмора.

Я не знала, что это значит, но прежде чем я успела спросить, глаза Райна снова упали на меня. Они начали с моего лица и скользнули вниз. Я сидела, подогнув под себя ноги, шелк платья задрался вокруг верхней части бедра с левой стороны, там, где был разрез юбки. Его взгляд путешествовал от моих глаз ко рту, вниз по горлу, плечу, боку, по обнаженному завитку ноги.

Он задержался там, на моем бедре, и я не дышала, наблюдая за изгибом его губ.

— Опасно, — сказал он.

Да, — молча согласилась я.

— А ты находчивая. — Его улыбка стала шире, и я поняла, что он говорит о моем клинке, пристегнутом к верхней части бедра.

Я выдохнула.

— Мне пришлось проявить изобретательность.

— Я был бы разочарован, если бы ты не пришла на эту вечеринку вооруженной до зубов.

— Ты тоже вооружен.

Я подняла подбородок к его мечу, который был пристегнут к спине. Я всегда должна замечать, когда Райн был вооружен. Этот меч мог убить меня одним ударом.

Он пожал плечами.

— Что это? — спросил он, указывая на свое горло.

Мои пальцы подражали этому движению, и я погладила шарф Иланы. Напоминание о ней заставило узел горя и гнева затянуться в моем животе.

— Он принадлежал моему другу.

Иногда я обижалась на то, что Райн так часто слышал то, что я не говорила. Однако сейчас, возможно, я испытывала некоторое облегчение от этого.

— Человеческий друг, — сказал он.

— Да.

— Тот, который был в ту ночь?

Мы оба знали, о какой ночи он говорит.

Они мертвы, маленький человечек.

Я бросила на него вопросительный взгляд, откуда он знает? И он ответил слабой, беззлобной улыбкой.

— Он пахнет как Лунный дворец.

Черт. Черт, я ненавидела это.

Улыбка Райна померкла.

— К чему это выражение лица, принцесса?

— Я просто… оно не должно пахнуть тем местом. Оно было… ее. Оно не принадлежит им. — Я коснулась конца шарфа, наматывая его на пальцы. Если бы я сжала его достаточно крепко, я могла бы почувствовать ее руки, когда она пыталась отдать его мне. Матерь, я жалела, что не забрала его у нее тогда.

А теперь это казалось еще одной унизительной несправедливостью. Что место, где она умерла, стерло последние остатки ее жизни.

Это казалось нелепым. Несомненно, это тоже звучало нелепо. И все же его лицо слегка изменилось, так, чтобы сказать, что он понимает. Он наклонился чуть ближе.

— Это еще не все, — сказал он. — Он также пахнет как…

Его ресницы опустились, и он снова придвинулся немного ближе, теперь между нами было всего несколько дюймов.

— Как духи с ароматом роз, — пробормотал он. — И хлебом. И… сигаретным дымом.

Я невольно подавила странный звук. Так часто я завидовала вампирам, завидовала их силе, их скорости, их власти. Но никогда так, как в этот момент. Я бы все отдала, чтобы снова почувствовать запах Иланы. Почувствовать запах ее и этого отвратительного грязного дома.

— Правда? — сказала я, мой голос был грубее, чем я хотела. — Ты чувствуешь весь этот запах?