Змея и Ворон

– Стоит поберечь силы и быть осторожным.

– Если ты откажешься участвовать в этом добровольно, я напомню, что ты моя пленница и принадлежишь мне.

– Я…

– Тс-с! – приложил он палец к её губам. – Расслабься. Ты ничего здесь не решаешь. У тебя просто нет права выбора. Я буду трогать тебя, где хочу.

– Это угроза?

– Что ты? Обещание. Не нужно сопротивляться и что-то решать, я лишаю тебя возможности сказать «нет», лишаю возможности нести ответственность за последствия.

– Ворон!..

– Меня зовут Лоуэл.

– Лоуэл…

Он прижался губами к её губам, не давая договорить. Этот поцелуй был отчаянным, диким, безумным, как если бы он хотел наказать её – или себя? Каждое новое соприкосновение губ не утоляло, а лишь разжигало жажду.

«Ещё немного и я найду способ его остановить», – обещала себе Александра. – Ещё чуть-чуть, ещё капельку… сейчас слишком хорошо… слишком сладко, чтобы останавливаться».

Глава 7

Александра, вцепившись ему в рубашку, притянула Ворона к себе, и в следующую секунду он уже прижимался к ней так, словно хотел раствориться в ней всем телом, встроиться в каждую клеточку.

Кровь пульсировала в висках Александры, и она таяла, как тает кусочек белого сахара в горячем чёрном кофе – бесследно, соединяясь и растворяясь, так, что потом уже будет сложно разделить их; не будет просто сахара или просто кофе – будет новый напиток с новым вкусом.

Его поцелуи становились всё более жаркими и жадными, неистовыми. Сложно было понять, чего же в них больше – гнева или желания, но они были жаркими и обжигающими, как огонь.

У неё в голове не осталось мыслей, они разлетелись на тысячу осколков. Казалось, она могла бы так целовать целую вечность.

Ещё позавчера она не знала Ворона. Ещё позавчера была уверена, что влюблена в Дэмиана Майлза. Как же так вышло, что сейчас она не может представить, как сможет дышать без него завтра? Что это за наваждение? Так не бывает. Чтобы кто-то (по сути – враг) стал нужен и необходим за несколько часов, и всё лишь потому, что его поцелуи способны уничтожать тебя и воскрешать, раз за разом, снова и снова?

Мучительно медленно он спускал рубашку с её плеч до тех пор, пока грудь Александры не оказывается полностью открыта его взгляду. Она инстинктивно попыталась прикрыться руками, но он лишь с усмешкой покачал головой:

– Поздновато для скромности.

И был прав. Бессмысленно прикрываться перед ним и так же бессмысленно отрекаться от своих чувств к нему. Нужно принять их, подчинить себе, как волну и лететь на ней вперёд, до тех пор, пока волна не спадёт, не сойдёт на нет.

Он так близко, так чертовски близко, что Александра чувствует его дыхание на своих губах.

Его пальцы зарываются в её волосы:

– Как бы я хотел никогда не встречать тебя, – прошептал он. – Ещё вчера ты была всего лишь дочерью этой грязной скотины, Чёрного Змея, и слыша в чужом разговоре твоё имя я с трудом вспоминал, кто ты вообще такая. Ты была для меня лишь средством воздействия на врага, не больше, не меньше. Почему одна только ночь способна всё изменить? Или это особая магия суккубов, к которой резистентных нет?

Александра непроизвольно напряглась, когда его руки легли ей на бёдра, а пальцы впились в почти до синяков.

– Остановись! Серьёзно! Я не могу этого допустить. Не хочу иметь ещё раз твою жизнь на своей совести.

Лицо Ворона, равнодушное, дьявольское, слишком бледное и такое притягательное, что ей трудно отвести взгляд. Упираясь ему в грудь, Александра чувствовала ритмичные, сильные толчки его сердца под своими ладонями; фактуру гладкой ткани его рубашки. Низ живота стянулся в тугой узел, и она наслаждается.

Наслаждается в тот момент, когда он резким толчком входит в неё, и её тело в ответ сжимается, памятуя о той боли, что пережило вчера, но тут же поддается, тугое и послушное, содрогающееся в предвкушение повторения острого удовольствия.

Он входит глубже. И ещё глубже. Двигается в ней, и на этот раз его движения мучительно медленные. Он постепенно увеличивает амплитуду, заставляя Александру выгибаться, в попытках хоть как-то погасить разгорающийся внутри неё пожар.

Возбуждение внутри неё растёт так, будто сжимается тугая пружина.

На этот раз Александра успела отследить пробуждение той части себя, которую она так страшилась. Это ощущалось как сплошной гул энергии вокруг её тела, будто из солнечного сплетения выплеснулись невидимые энергетические щупальца.

По всей видимости Ворон их тоже чувствовал, но вряд ли осознавал, что происходит. Или просто игнорировал, не обращал внимание.

С выплеском этих метафизических присосок, похожих на переливающихся всеми цветами радуги, осьминогов, её партнёр явно стал получать больше удовольствия. Он не видел того, что с изумлением созерцала Александра: щупальца-присоски, словно по собственной воли, без её участия, знали, куда «присасываться» – к местам энергетических центров в человеческом теле.

А потом её накрыло…

Всё вокруг словно залило лунным сиянием. Концы её «щупальцев» горели красными огоньками и будто цветные молнии гуляли под кожей Ворона в местах их соприкосновения. По-своему это было даже красиво.