Змея и Ворон

– Мы едва знакомы. И… я понимаю, что из нас двоих мать – это я, а значит, именно на мне лежит ответственность. Но…прости, я очень бы хотела, но не знаю, как этой самой матерью быть. Я…

Подняв руку, Лейла то ли отбросила с лица длинные, красивые волосы, то ли ненароком смахнула слезу и продолжила:

– Я слышала, ты, как и я, не росла в Магическом Сообществе. Тебя Василиса отвезла в Россию?

– Ага.

– Ты росла в детском доме? – в голосе Лейлы послышалась боль.

– Там было не так уж и плохо. Ну, пахло хлоркой и строем ходили. Подумаешь? – усмехнулась Александра.

– Конечно же, ты врёшь. Было плохо. Если бы в своё время люди твоего отца не убили моих родителей…

– Что?! – Александра чуть не подавилась яблоком. – Как это?..

– Твоих бабушку и дедушку, – грустно кивнула Лейла.

– Я не знала, что отец их убил.

– Не он сам. По его приказу. Хотя он и отрицал это.

– Не верю. Отец не стал бы этого делать. Он не захотел бы причинить тебе боль.

– Ты плохо знаешь его, Лекса. На самом деле твой отец страшный человек. Если хочешь знать моё мнение, я порой даже не знаю, а человек ли он вообще?

Теперь в задумчивости руки Лейлы теребили прядь светлых волос.

– Ты его любишь? – прямо спросила Александра.

Лейла подняла глаза на дочь и медленно покачала головой:

– Нет.

Отчего-то это было больно слышать.

– Никогда не любила, – тихо продолжила Лейла. – И не думаю, что смогу когда-нибудь полюбить. Да ему и не нужна моя любовь. Возможно, в твоей привязанности он и нуждается, хотя даже тут, прости, я не уверена.

– Ты правда думаешь, что Змей тебя не любит?! – возмутилась Александра такой несправедливостью матери к отцу. – Серьёзно?.. Ох, ну, почему все блондинки такие блондинки? Я не обеляю отца. Я не могу не видеть, что он чудовище – но он наше с тобой чудовище! Чтобы не дать тебе умереть, он двадцать лет просидел взаперти, делясь с тобой своей жизненной энергией. Ты была единственной, ради кого он позволил затянуть себе петлю на шее. Его уязвимая пята, из-за которой, на минуточку, он потерял всё, к чему шёл добрую сотню лет!

– Как показательно, – с насмешливой горечью, не скрывающей душевной боли, проговорила мать. – Его ты зовёшь отцом. А меня – Лейлой.

– Извини, – осеклась Александра, – я не специально.

И это было правдой.

– Просто, ну… я никак не могу привыкнуть к тому, что люди в этом мире не стареют. Ты выглядишь моложе меня, мои парни заглядываются на тебя. Это так странно, – Александра лукаво усмехнулась – Иногда, если честно, даже подбешивает.

С удивлением Александра почувствовала прикосновение руки Лейлы к своей спине. Оно было робким и несмелым, будто молодая женщина сомневалась в правильности того, что делает.

– Мне очень жаль. Жаль, что всё так. Что при живой матери ты чувствуешь себя сиротой. Как, чем я могу тебе помочь? Как мне всё исправить?

Тут бы великодушно отказаться от всего и заверить, что привязанность наладится сама по себе со временем. Или не наладится. Но, в любом случае, её не стоит пытаться купить или заслужить.

Однако Александра поступила, увы, не так великодушно.

– Убеди отца не убивать Ворона, – прямо попросила она. – Если действительно хочешь мне помочь – сделай это.

– Для тебя это так важно? – удивилась Лейла. – Этот человек, этот Ворон – он же хотел тебя убить, Лекса. Мы со Змеем два дня с ума сходили, не зная, жива ли ты ещё? Мертва? И ты хочешь?

– Да, хочу! Ведь речь идёт о моих чувствах, а не о ваших. И ты ведь сама сказала, что хочешь помочь?

– Я и хочу.

– Ну, так помоги!

– Даже если бы и хотела, что я могу? Змей не станет меня слушать.

– Станет!

По губам Лейлы скользнула всё та же горькая усмешка:

– И заявив о собственном мнении, собственном голосе ты поможешь не только мне, но и себе – тоже. Нельзя не делать ничего, нельзя просто плыть по течению. Проснись, Лейла! Иначе так и останешься одинокой принцессой в зачарованном замке. Пока ты тут разыгрываешь спящую красавицу, Медора времени даром не теряет и, похоже, готова утешить отца. А если отец прикончит Ворона – в глубине души я никогда не прощу вам этого! Ни ему – за его жестокость, ни тебя – за твою пассивность.

– Это жестоко! И несправедливо! Ты сама-то пыталась с ним поговорить?

– У тебя есть способы убеждения, не доступные мне.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты не понимаешь? Ночная кукушка всегда дневную перекукует? – так, кажется, говорят на нашей, теперь уже такой далёкой, Родине?

– Я не стану обсуждать с тобой этот вопрос!

– Со мной и не надо – обсуди с отцом. Перестань шарахаться от него. Перестань жить воспоминаниями. Мы – это то, что есть здесь и сейчас. Хочешь, чтобы я относилась к тебе с доверием, так сделай хоть что-нибудь, что поможет мне это доверие установить. Ворон мне нужен живым. Убеди отца сохранить эту жизнь, а я… я впредь буду ему послушной дочерью. Выйду за того, кого он скажет; надену то, что он велит; буду учиться тому, чему он сочтёт нужным меня обучать. Я вас не разочарую, если вы не разочаруете меня.

Лейла какое-то время смотрела на дочь, а потом отвела взгляд:

– Ты похожа на отца не только внешне. Ты, как и он, думаешь только о том, что тебе хочется и цена не важна, да?