Змея и Ворон

Глаза в глаза. Ей казалось, что она сейчас в них утонет. И это притяжение – проклятое притяжение!..

Или – благословенное?

– Нн, теперь мы перейдём к тому, с чего начался наш разговор: к моим отношениям с Адейром Моррелом.

Александра помотала головой:

– Мне, в общих чертах всё ясно, и я не уверена, что хочу знать подробности…

– Вот и напрасно. Именно в подробностях самая соль. Ну, и различные нюансы. И вообще, ничего тебе не может быть ясно, Лекса. Так что закрой рот и слушай дальше. Инкриз выковывал меня, как сталь, то бросая под огненный молот, то в холодную воду – фигурально выражаясь, конечно, а я наивно полагал, что моей целью является нечто глобальное, но, как выяснилось позже (забегая вперёд) скажу, что это оружие ковалось им в личных, отнюдь не благородных целях. Но живём-то мы линейно, специальных кодов для того, чтобы заглянуть в будущее, ни у кого нет. Я ему доверял и позволил защёлкнуть замок от ошейника. Кем я был до него? Шлюхой, обслуживающих элитных клиентов. Кем стал при нём? Тайным агентом, серпом, выкашивающим сорную траву. Это прозвучит странно, но именно инквизиторы пробудили во мне интерес к магии. Благодаря тайным связям Инкриза я получил возможность попасть в элитное учебное заведение, куда не всех богатеньких магов пускали.

Как тебе объяснить, чем было это меня стало? Как если бы нищему, умирающему от голода, вдруг дали возможность прийти в элитный ресторан с бесконечным выбором блюд. Не знаю, поймёшь ли ты, но дело тут было не в роскоши, достатке или безопасности, хотя недооценивать значимость последнего могут лишь те, кто всё это имел от рождения. Я я получил доступ к знаниям! И только тогда понял, что истинную суть своего голода даже не осознавал.

Магия – она вмещает и заключает в себя всё. Она самый изысканный наркотик, на который так легко подсесть.

– Мне интересно, было что-то в твоей жизни, не вызывающее зависимости? Мальчики, девочки, наркотики, магия?..

– Ты права. Я хотел взять всё. Так я мог почувствовать, что жизнь не проходит мимо. Ощутить себя живым. Когда я рискую, ставлю жизнь на кон, я чувствую, как она бурлит и кипит, катится по моим венам в полную силу.

– Это называется адреналиновая зависимость.

–Да? Ну, тогда впиши и это в озвученный тобой ранее список. Но давай, наконец, перейдём к Адейру? Ещё до нашей с ним встречи Инкриз сделал всё возможное, чтобы возбудить во мне к нему интерес и ненависть. Не знаю, каким именно образом он вычислил нашу родственную связь с Ирлом? Мне он сказал, что с первого дня моего вхождения в Орден искал моих родителей. В Магическом Сообществе у каждого представителя выдающегося семейного рода есть свои особенные способности. Сильные некроманты – это Кины и Нахшироны. Поначалу Инкриз подозревал, что я могу быть сыном твоего отца, но тест показал связь с другим представителем нашего мира.

Представь мои чувства, когда я узнал, что мой родной отец не беднее Рокфеллеров, в то время как я был вынужден продавать себя за жратву и шмотки? Он своему личному парикмахеру за стрижку платил больше, чем я видел денег за год! Сейчас я понимаю, что меня вели как ослика за морковкой, распаляя мои страсти в нужные моменты, чтобы получить от меня нужный результат.

Инкризу нужен был сильный маг. Сильный, талантливый, совершенно отмороженный, яростный и без моральных рамок. Я идеально воплощал в себе всё то, чего он хотел. Я ничего не боялся, я никого не любил, я горел постоянной яростью. Ну, и моя зависимость от дурманящих веществ, с которой я в те годы не особенно-то и боролся, подогревала весь этот котёл, и в тоже время позволяла меня контролировать.

Инкриз не скрывал от меня наклонностей моего отца. И ещё до встречи с Адейром я знал о его отношениях с его опекуном. Своему любовнику отец давал всё то, на что я даже претендовать не мог: защиту, покровительство, деньги. Он покрывал все его многочисленные капризы, вытаскивал из любых передряг, в которые этот идиот (по моему тогдашнему мнению) влезал с завидным постоянством.

Ещё до нашей встречи с Адейром я дал себе зарок, что сделаю всё возможное, чтобы отнять у Ирла эту игрушку и сломать её к чёртовой матери! В своих талантах я не сомневался. Ломать – не строить. У меня это всегда идеально получалось – ломать людей, выворачивать им душу наизнанку, вскрывать тонкую ткань их тщательно натянутых масок и наблюдать, как изнутри лезет грязный гной их тайных пороков.