Змея, крокодил и собака (ЛП)

– Теперь недалеко, – промолвил Эмерсон. – Господи, я был прав! Вот и коляска, обогнавшая нас. В канаве.

– Разве мы не остановимся и не предложим помочь? – спросила я.

– С какой стати? Прогуляются обратно пешком – быстрее протрезвеют.

Он уже увидел, как и я, что с лошадью всё в порядке. Она терпеливо стояла у дороги, пока мужчины пытались вытащить экипаж. Они смеялись и переругивались, так что было ясно, что никто не пострадал.

Мы уже отъехали на некоторое расстояние, но тут кот приподнялся на сиденье и пристально вгляделся в сторону дороги. В это время мы миновали какое-то большое здание, выглядевшее, как заброшенный склад или завод. Прежде чем я увидела, что привлекло внимание кота, он подобрался и выскочил из коляски.

– Чёрт бы побрал проклятую скотину! – возопил Эмерсон. – Эй, возница, укаф (остановись немедленно)!

– О Господи, мы же не найдём его в темноте, – сокрушалась я. – Сюда, Анубис! Сюда, кис-кис!

Два устрашающе светящихся шара загорелись у самой земли.

– Вот он, – сказал Эмерсон. – Перед дверью. Он определённо решил поохотиться на мышей. Оставайся на месте, Пибоди, я схожу за ним.

Прежде чем я смогла остановить его, он выскочил из коляски. И тут – когда было уже слишком поздно – осознание опасности поразило меня, как удар в лицо. Лишь только Эмерсон нагнулся, чтобы взять кота на руки, дверь внезапно распахнулась. Я видела, как Эмерсон, не удержавшись, упал вперёд, и услышала жуткий звук удара дубинки, обрушившейся на его склонённую голову. Разрываясь от тревоги за его судьбу, я не могла прийти ему на помощь, потому что полностью была занята тем, чтобы отбиться от двух мужчин, которые бросились к коляске. Кучер лежал на дороге ничком, а третий мужчина держал голову испуганной лошади. Вечерний зонтик – будь проклято моё тщеславие! – сломался, когда я опустила его на тюрбан одного из нападавших. Тот даже и глазом не моргнул. Грубые руки схватили меня и вытащили из экипажа.

Я закричала – я редко так поступаю, но ситуация безусловно оправдывала это. Я не ожидала ответа.

С невероятным облегчением я услышала сквозь отвратительный мешок, накинутый мне на голову, отозвавшийся голос. Нет – голоса! Спасение приближалось! Я возобновила борьбу. Человеку, который держал меня, пришлось выпустить одну из моих рук, чтобы удержать мешок на месте, и я вслепую, но весьма удачно расцарапала ему лицо. Он заорал и грубо выругал меня по-арабски.

– Придуши ведьму и заткни ей глотку! – закричал другой. – Скорее, они...

Голос прервался со страдальческим хрюканьем, и человек, державший меня, ослабил хватку так внезапно, что я рухнула на землю. Мешок обмотался вокруг моей головы, я не могла его сбросить, и когда руки снова схватили меня, я нанесла удар, что было силы.

И услышала милое, привычное английское «Ой!». Я прекратила сопротивление и сосредоточилась на снятии мешка. Голос жалобно продолжал:

– Проклятье, мэм, разве леди стоит так обращаться с парнем, который просто пытается помочь?

Я не ответила. Не поблагодарила его и даже не взглянула в его сторону. Вскочив на ноги, я выхватила фонарь из рук другого человека, стоявшего рядом, и бросилась к распахнутым дверям склада.

Склад зиял пустотой. Тьма внутри была не кромешной; лунный свет, проникавший сквозь дыры в разрушенной крыше, бросал отблески на пол. Выкрикивая имя, я металась туда и сюда. Я обыскала каждый дюйм с фонарём, прежде чем была вынуждена признать правду. Никого. Никаких следов Эмерсона – кроме влажного пятна, где какая-то жидкость выглядела более тёмной и вязкой, чем вода, пропитавшая грязный пол.

ГЛАВА 6

Я не стесняюсь

использовать ложь

и притворно изображать

женскую некомпетентность,

когда этого требуют

обстоятельства.

Опасаюсь, что моё поведение после случившегося не пошло мне на пользу. Увидев кота, неторопливо шествовавшего ко мне, я пришла в ярость, схватила его, принялась трясти и, кажется, кричать, требуя от него ответа, что он сделал с Эмерсоном. Похоже, это безмерно удивило его: вместо того, чтобы сопротивляться и царапаться, он обмяк в моих руках, издавая лишь вопросительное мяуканье. Когда его рот открылся, я увидела, что на одном из зубов застрял клочок грязного хлопка, возможно, выдранный из туземного халата.

Спустя какое-то время я услышала, как один из моих спасателей взволнованно заметил:

– Слушайте, ребята, дамочка полностью съехала с катушек. Того и гляди, взбесится. Может, стоит ей разок залепить по челюсти?

– Нельзя лупить даму, ты, придурок, – ответил такой же тревожный голос. – Но будь я проклят, если знаю, что делать.

Слова проникли сквозь туман ужаса, окутывавший меня. И помогли вернуться здравому смыслу одновременно со жгучим стыдом. Я неудержимо дрожала с головы до пят, фонарь качался в руке, но, кажется, смогла произнести достаточно твёрдо: