Змея, крокодил и собака (ЛП)

– Они схватили меня сразу после того, как я сошёл с поезда в Каире, – начал Сайрус. – Я почувствовал небольшой укол в руку – будто комар укусил меня. Потом всё смешалось. Помню, как двое парней усаживали меня в коляску, и всё. Затем я проснулся в том, что выглядело, как роскошный отель: спальня, ванная комната, очаровательная гостиная с мягкими стульями и книжными полками. Единственное отличие – на дверях не было никаких ручек.

Его окружили всевозможной заботой (заверил он нас). Пища была приготовлена превосходным шеф-поваром и подавалась слугами, которые выполняли любые желания Сайруса, разве что не отвечали ни на какие вопросы.

– Я начинал задумываться, не придётся ли мне провести там остаток своей жизни, – признался Сайрус. – Прошлой ночью, как обычно, я лёг спать – по-моему, прошлой ночью – и хоть верьте, хоть нет, но проснулся сегодня утром в купе первого класса экспресса Каир-Луксор. Я разволновался, как и следовало ожидать; кондуктор с усмешкой взглянул на меня и сообщил, что я достаточно сильно набрался, и в поезд меня сажали друзья. Они передали ему мой билет, прямо до Луксора, так что всё в порядке. Ребята, я был совершенно ошеломлён, но решил, что сначала приеду сюда, а затем попытаюсь выяснить, что происходит. Мне кажется, что вы сможете всё объяснить.

– Мне кажется, сможем, – ответил Эмерсон, снова взглянув на меня.

Я лишилась дара речи. Явно радуясь тому, что оказался единственным рассказчиком, Эмерсон начал свою историю. Ни слова, ни даже дыхания, не было слышно, пока он не окончил.

– Вот же бред! – задохнулся Сайрус. – Честно скажу вам, Эмерсон, я бы не поверил в подобную нелепицу, если бы мне рассказал её кто-нибудь другой. Я и вам-то не очень верю. Как кто бы то ни было мог обмануть вас, представляясь мной? Ведь вы знаете меня уже долгие годы!

Я изучала худое, морщинистое лицо Сайруса. Годы не пощадили нашего старого друга, вопреки моим надеждам. Мне бы следовало понять: осанка, высокий рост (но всё-таки ниже на несколько дюймов) и замечательно хорошо сохранившееся лицо не могли ему принадлежать. И бородка – тоже! Какое облегчение Сети, должно быть, испытал, отказавшись от неё!

Естественно, я коснулась этого вопроса с большей тактичностью.

– Мы не видели вас в течение нескольких лет, Сайрус. Его подражание вашей речи и манерам было совершенным, он – прирождённый имитатор, и мог в течение нескольких дней тайно изучать вас, прежде чем покинуть Каир. Но главным его оружием являлась психология. Люди видят то, что ожидают увидеть – что, как им сказали, они видят на самом деле. И как только они утвердятся в этой вере, никакие доказательства обратного не смогут убедить их в собственной ошибке.

– Хватит разводить психологические бредни, Амелия, – прорычал Эмерсон. – Полагаю, Вандергельт, среди ваших сотрудников нет лиц по имени Рене Д'Арси и Чарльз Х. Холли?

– Сотрудники? У меня их нет. Хоффман оставил меня в прошлом году для работы в Исследовательском фонде Египта. Я собирался искать помощника в Каире. Есть молодой человек по имени Вейгалл^[256]...

– Нет, нет, он не подойдёт! – воскликнул Эмерсон. – У него нет никаких способностей, а его склонность к...

– Эмерсон, пожалуйста, смени тему, – перебила я. – Как и Сайрусу, мне сложно это признать. Оба этих приятных молодых человека были лейтенантами... лейтенантами...

Эмерсону было крайне трудно произнести хоть слово, но он справился.

– … Гения... М-да. Нам сразу следовало понять – никакие они не археологи. Боязнь высоты Холли уже наводила на подозрения, и ни один из них не демонстрировал той степени знания, которой должен был обладать, но в настоящее время не так много землекопов, которые хоть чего-то стоят. Не знаю, к чему всё это приведёт, особенно... Да, Пибоди, я знаю, я уклонился от темы. Они были… э-э…его соучастниками, я начал их подозревать, когда они так стремительно уехали с ним. Членов экипажа дахабии наняли, как охранников.

– О Боже, – беспомощно пробормотала я. – Сайрус… Эмерсон… Надеюсь, вы простите меня, но в настоящий момент я не в состоянии думать ни о чём. Лучше всем нам выспаться и вернуться к обсуждению поутру.

Сайрус был слишком джентльменом (на свой неотёсанный американский лад), чтобы сопротивляться такому призыву. Убедившись, что слуги подготовили наши комнаты, он проводил меня до дверей.

– Тяжёлый день для всех нас, что тут говорить, – сказал он. – Миссис Амелия, дорогая моя... Надеюсь, вы верите, что я был бы рад служить вам не менее преданно, чем этот дьявольский проходимец. Притворявшийся мной...

– Вот почему его маскарад и оказался настолько убедительным, Сайрус, – ответила я. – Этот человек действовал так, как и вы, окажись вы на его месте. Мой милый старый друг, сегодняшний день принёс одно счастливое известие. Я искренне, просто исключительно рада, что сообщения о вашей смерти сильно преувеличены^[257].

Как я и надеялась, моя шутка отвлекла его и вызвала смешок.