Змея в гостиной

Эмили же с большим удовольствием присутствовала вместе с подругами на открытии школы миссис Рэйвенси. Агнесс по такому случаю надела светло-синее платье с черными кружевами, в котором казалась еще красивее и моложе. Она не отказалась полностью от траура и в то же время выглядела элегантной леди, рядом с которой ее ученицы, девушки в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет, явно терялись. Скорее всего, они ожидали увидеть суровую вдову средних лет, настроенную воспитать из них таких же самостоятельных и решительных леди, как она сама. А вместо этого их приветствовала теплой улыбкой изящная дама, даже в трауре не утратившая женственности и намеренная превратить своих учениц из неловких подростков в очаровательных девушек, умеющих в нужный момент воспользоваться как своими знаниями, так и своей привлекательностью.

– Как хорошо, что мы не попросили одну из этих девчушек сыграть роль соблазнительницы, – заметила Джейн. – Пока что они не способны произвести впечатление на мужчину, по сравнению с любой из них Шарлотта Феллоуз сущий ангел!

– Если мистера Ходжкинса интересует только приданое, он мог бы увлечься вон той черноволосой девушкой, что во все глаза смотрит на изумруды миссис Блэквелл.

– Девушка и в самом деле может стать хорошенькой, если причесать ее получше, – согласилась Джейн. – А миссис Блэквелл не стоило надевать сегодня свои самые роскошные украшения, это дурной тон – наряжаться так на благотворительные мероприятия.

– Должна с тобой согласиться. – Эмили чувствовала легкую неловкость по отношению к бедным девушкам, несмотря на то что надела скромное платье из серого атласа и свой любимый жемчуг. – Ее может оправдать лишь то, что она не успеет вернуться домой и переодеться перед балом. И, я уверена, Агнесс с нашей помощью очень скоро сумеет превратить своих подопечных в прелестных юных леди.

– Ты говоришь так, как будто из них надлежит воспитать примерных жен и домохозяек, – поддразнила подругу мисс Соммерсвиль. – А ведь изначально предполагалось, что у миссис Рэйвенси будут учиться именно те девушки, кто видит целью своей жизни не замужество, а что-то другое…

– Хорошие манеры и обаяние никому еще не вредили, – улыбнулась леди Гренвилл, внимательно рассматривая учениц Агнесс. – В остальном же, я надеюсь, ты окажешься права, и за этими застенчивыми взглядами мы скоро разглядим сильные, цельные натуры, способные своими руками строить то будущее, какое пожелают.

– Посмотрим, уже через недели или месяцы мы узнаем, что выйдет из этой затеи. – Джейн даже самой себе не призналась бы, что слегка завидует этим девушкам, их молодости и волнующему трепету, который они должны были испытывать, стоя в самом начале нового пути. – А теперь пойдем, если мы не хотим выглядеть на балу уставшими и вялыми, нужно отдохнуть два или три часа.

Эмили кивнула и, прихрамывая, вышла вслед за подругой на покрытую замерзшей грязью торнвудскую улицу.

– Мисс Феллоуз! – Говорить с Шарлоттой свободно Ричард мог только во время танцев и всякий раз старался воспользоваться моментом, чтобы уговорить девушку расторгнуть помолвку с Ходжкинсом. – Позвольте мне попросить…

– Мистер Соммерсвиль! Если вы снова приметесь болтать всякий вздор, я не стану больше танцевать с вами! – Преувеличенная оживленность мисс Феллоуз плохо скрывала раздражение.

– Простите меня, если я стал причиной вашего дурного настроения, обещаю не произнести ни одного слова, пока мы танцуем. Но не отказывайте мне хотя бы в этой радости! – взмолился Соммерсвиль.

Слова его текли легко, он много раз с пафосом произносил подобный, как справедливо заметила Шарлотта, вздор, но впервые верил во все, что говорил, от первого и до последнего слова.

– Вы все переворачиваете с ног на голову! – Девушка сердилась, но Ричарду показалось, что не он причина ее плохого настроения, уже в бальную залу она вошла с мрачным видом, выделяющим ее в толпе улыбающихся молодых леди.

Как и обещал, Соммерсвиль не ответил. Он уже успел рассказать Шарлотте, что ее мачеха поделилась с ним историей ее помолвки с Ходжкинсом, и дал понять, что никакие обстоятельства не заставят его перестать надеяться, пока эта помолвка не закончится свадьбой.

– Уверен, этого никогда не случится, ведь вы не любите его! – заявил Ричард неделю назад на балу в Гренвилл-парке.

– Вас я не люблю тоже! – не в силах сдержаться, резко ответила Шарлотта.

– В таком случае почему бы вам не выйти замуж за меня? Навряд ли я чем-то уступаю мистеру Ходжкинсу, – тут же ответил Соммерсвиль и замер – уж слишком небрежным, даже грубым, получилось предложение руки и сердца.

Мисс Феллоуз покраснела, с ее рыжими волосами она стала казаться едва ли не дурнушкой, но смущенный Ричард этого не замечал.