Змея в изголовье

– И тем не менее. И эта женщина тебе отвечала на том же языке.

– Что за бред?!

– Не бред, а факт. Слова звучали так же, как у синьоры Габриелы. Ладно, давай убираться отсюда, а то ближайшую неделю нам придется все это объяснять гораздо более непонятливым людям из департамента полиции.

– А как же Зальцман?

– Его сейчас нет на кафедре. Секретарша сказала, что он только что уехал в хранилище. Кстати, я спросил ее насчет «урмаа» – она этого слова не знает, но говорит, что совсем недавно слышала его от профессора. Мне дали его прямой номер, договоримся по телефону и встретимся где-то в другом месте, на нейтральной территории. Нам здесь лучше не появляться какое-то время.

Они быстрым шагом двинулись к выходу.

– Я теперь понял, зачем тебе напарник, – беречь окружающих от твоих выходок! – никак не мог успокоиться Тадао. – Вот уж связался на свою голову!

Но Тайлер никак не отреагировал на ворчание товарища, мысли его были заняты совсем другим.

Глава 12

Греющаяся на камнях гигантская кобра глядела на Ба-Ка равнодушно, как порой смотрят на слуг, которых видят каждый день и уже почти не замечают. Принц знал, как опасливы эти змеи. Знал, что, едва завидев человека, они спешат укрыться в своей норе или принимают оборонительную позу, угрожающе раздувая капюшон. Сейчас ее длинное, едва темнее окружающего песка тело казалось совершенно расслабленным. Она вовсе его не боялась и сама не стремилась напугать. Ба-Ка уже знал, что таких, как она, здесь великое множество, буквально под каждым валуном. Знал он также, что, подчиняясь неведомому запрету, кобры не трогают тех, кто идет принести жертву в храм, затерянный на краю пустыни. Для всех других путь сюда заказан. Днем ли, ночью, всегда поблизости окажется змея, готовая ужалить незваного гостя. Обглоданные шакалами, обветренные кости дерзнувших приблизиться к храму, занесенные песком, нередко встречались в этих местах.

Легенды о сокровищах храма передавались в народе из уст в уста. Впрочем, для тех, кто не был тайным адептом мрачного бога Апопа, и само существование этого храма было легендой. Но те, кто знал путь, в последние дни шли сюда по одному и группами, откликаясь на тайный зов предводителя.

Ба-Ка примостился на тростниковой подстилке, разложенной на горячем камне, глядел на этих людей, не скрывая интереса, и слушал поучения красноречивого спасителя, восседающего напротив него на такой же подстилке. Он уже знал, что скоро ему предстоит великая миссия открыть врата тому, чьей воле были покорны все собравшиеся в этом неприметном месте.

– Ты войдешь, – требовательно, не допуская и намека на возражение, говорил ему наставник, – потому что никто другой не сможет подойти к вратам. В тебе же течет священная кровь фараона. Ты – живое вместилище бога, никто другой не сможет сделать этого. Ты войдешь, откроешь врата и примешь того, кому суждено властвовать над этим миром.

Жрец божественного змея, будто добиваясь безропотного повиновения, надавил пальцем на едва заметные красные пятнышки на груди молодого принца, крепко сжавшего губы, чтобы подавить рвущийся из горла стон от нового приступа боли. Вскоре после прибытия в пустынный храм тайный служитель Апопа дважды уколол Ба-Ка под самое сердце жезлом, увенчанным клыками огромного змея. В получившиеся ранки слуги жреца втерли неведомую жгучую смесь. Ба-Ка сцепил зубы, чтобы не заорать в тот момент, но стойко выдержал последнее испытание. Теперь он был одним из посвященных в мистерии великого змеиного бога, и следы его клыков напоминали об этом, отзываясь даже на легкое касание ноющей болью, грубое же тыканье, вот как сейчас, превращалось в настоящую пытку.

Ба-Ка внимательно слушал, кивал, соглашаясь, и вспоминал недавнюю схватку в воротах каменоломни. Тогда почти такое же легкое, почти незаметное касание «отравленной руки» отправило в пасть Анубиса здорового сильного мужчину, привыкшего стойко переносить все тяготы, смотреть в глаза разъяренных львов бестрепетно, как на пламя костра. Каждый из тех, кто приходил в эти дни к храму, смог бы повторить такое невероятное убийство. Сам не зная почему, Ба-Ка вспоминал ту сцену с восхищением. С такой неприметной, но очень эффективной армией, способной в единый миг свалить любых силачей с такой же легкостью, как змея поражает огромного буйвола, можно без особого труда вернуть трон.

– Я спас тебя, – продолжал предводитель тайного воинства, – чтобы научить всем таинствам Апопа, приобщить к глубинам его сокровенной мудрости. Я проведу тебя по жизни как поводырь, и нигде ты не споткнешься, нигде не подвергнешься опасности. Лишь будь послушен мне.

Ба-Ка кивал, глядел на присмиревшую кобру, на побелевшие кости, на людей, пробирающихся в храм. Для того ли он вырвался из каменоломни, чтобы повиноваться воле своего бывшего надзирателя, пусть даже и старшего? Наставник, казалось, вовсе не замечал внутренней борьбы, обуревавшей ученика.

– Станешь частью могущества, – вещал он, вставая, так как сидя выглядеть всемогущим не получалось, – моего, а стало быть, и твоего.