Змея в тени орла

Даже я уж на что растерялась и то сообразила, что, пожалуй, парень увлекся. Кабанище же слушал и только глазками помаргивал. Сначала на одной голове. Потом на другой. И кивал в такт. Похрюкал на последнее восхваление и нижайшую просьбу о помиловании. Вздохнул и буркнул:

— Не могу. Убью я вас.

— Вы… и чего-то не можете?

Я не знаю, кто учил моего недоросля лицедействовать, но это был великий наставник. Кабана аж вскинуло.

— Бинфэн все может! — заявил он гордо.

— Так за чем дело стало?

Чудище задумалось. Во всяком случае, оно прикрыло глаза, все четыре, и достояло не двигаясь. Потом покачало клыками:

— Ладно. Прощаю. Убирайтесь отсюда.

— Уже. — Эльрик вежливо поклонился. — Только размеры ваши, почтеннейший, столь велики, что вы загородили нам путь.

— Я же сказал «убирайтесь», а не «проходите», — хрюкнула тварь. — На Цошэн вам нельзя. Сомнение я или не сомнение?

— Сомнение, конечно, — тут же согласился шефанго. И я поняла, что парня в таком возрасте нельзя держать на скудном походном пайке. Мясо ему нужно. — Но нам необходимо подняться на гору.

— Нельзя.

— Нам нельзя подняться? Или вам нельзя нас пропустить? Нам мешаете только вы. Следовательно, это вам кто-то смеет запрещать. Кто же этот могущественный? Неужели демон еще более сильный?

Я на месте Бинфэна, или как его там, давно порвала бы Эльрика в куски. Просто чтобы не издевался и не держал за дуру. Но Бинфэн-то как раз и был дурой. В смысле, дураком. Так что он хрюкнул и треснул копытом о камень.

Копыто, кстати, высекло искру.

— О, понимаю. — Шефанго сочувственно языком поцокал. — Вы приняли свои обязанности добровольно. Действительно, кто бы смог вас заставить? Но в таком случае, коль уж вы сам себе хозяин, почему бы вам не сделать для нас исключения?

— А зачем? — резонно спросил кабанище.

— А затем, — мягко сообщил Эльрик, — что только разумные способны устанавливать для себя правила. Сознавать долг. Это и отличает мудреца от дурака. Не правда ли, достойнейший?

— Ты, никак, с Ке-Хоу знаком? — с интересом спросил Бинфэн.

— Знаком.

— И что он говорил, правда это про правила или нет?

— Он и посоветовал мне обратиться к вашей мудрости.

— Отличает, говоришь, мудреца от дурака… — Демон вновь поскреб землю. На сей раз без злобы. А потом сказал со значением:

— Все верно. Отличает. Правила, значит, отличают. Меня от дурака. А вы-то тут при чем?

— Ну как же, уважаемый! Или вы запамятовали, что правило не станет правилом, пока нет из него исключений? Вот мы и станем тем исключением, которое окончательно закрепит ваше правило.

— Трудно с тобой, — заметил Бинфэн с оттенком уважения. — Ну, ладно. Если уж Ке-Хоу тебя не сожрал, а ко мне отправил… Значит, давай так. Я сейчас покручусь. Только вы глаза закройте. А потом скажете, какой головой я с вами беседовал. Угадаете — пройдете. Нет — пойдете обратно. Есть я вас, так уж и быть, не стану.

Я лихорадочно начала запоминать приметы той головы, которая говорила больше. Ухо одно надорвано. Рыло поцарапано слегка. Ага! Клык левый сколот. Сразу и не заметишь, но приглядеться…

— Но, мудрейший…

Опять этот шефанго. Что его на сей раз не устраивает?

— Ведь какую бы голову мы ни указали, вы, благодаря своей хитрости, все равно скажете, что мы ошиблись, не так ли?

— Ну ты прям… Умный какой, а! Почти как… нет, не как я, конечно. Но как Ке-Хоу, это уж точно.

Кабан вдруг подогнул все четыре ноги, бухнулся на пузо и тяжело перекатился на бок. Дорогу он по-прежнему загораживал, а перешагивать через него не хватило бы духу не только у меня, но даже у наглеца шефанго.

— Так редко умные попадаются, — доверительно вздохнул Бинфэн. — И тех я съедаю раньше, чем поговорить успеваем. Надоело.

— Да. — Эльрик поколебался, но присел рядом с тушей. Так близко от клыков, что мне стало не по себе. — Мудрецам подобает отшельничество, но иногда нужно поделиться с кем-то накопленной мудростью.

— Угу. Самка у тебя красивая. — Демон принялся чесать брюхо заскорузлым копытом. — Веришь, я жену четыре весны не видел.

А самка — это, видимо, я. Что ж, надо признать, так меня еще не называли. Ладно, простим. Во-первых, сделать я ничего не могу, а во-вторых, вполне допускаю мысль, что демоны, как и шефанго, просто не знают слова «женщина».

— Ну и шли бы себе к жене, — посоветовал Эльрик.

Блажен, кто верует. Если бы все было так просто… Надеюсь, мальчик знает, что делает, потому что мне совершенно ничего разумного в голову не приходит.

— А кто охранять будет? — Бинфэн покосился на меня. И снова вздохнул. Только пыль поднялась. — Жаль, что твоя самка — не демон.

— Жаль, — кивнул мой спутничек. И я настолько озадачилась этим ответом, что прослушала, о чем они там дальше шептались.