Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды

— Какое нападение? Где Тиль? Почему он не кричит? — в панике оглядываюсь и качаю туда-сюда головой. — Что делать? Звать полицию? Или стражу? Кто здесь вообще?!

В голове полный сумбур. Кто напал? Что происходит? О чем речь?

— Он воинственно борется с врагами! — пафосно говорит Зинка и упирает лапы в бока. — Только вот оружие его подкачало.

Последнее предложение уже произносит в сомнениях, почесывая свой беличий подбородок. Я бы умилилась ее позе, только дело-то серьезное! Паника со страхом затопили мое сознание. Как это вообще могло произойти? Давно нужно было нанять громил! Да первым делом это и нужно было сделать! А потом бы уже и плиту, и ванильные лепестки покупать.

— Соберись, Зинка! — грозно пытаюсь привести белку в чувство, тормошу даже немного. — Пойдем помогать Тилю!

Даже не представляю, что происходит внизу, так что, вооружившись тем, что есть, спускаюсь осторожно вниз. Вид у меня непрезентабельный, но вряд ли воры будут оценивать мой внешний вид. Так, в одной ночнушке, с блондинистым колтуном на голове, вооружившись своим большим тазиком, крадусь к ворам. По дороге, которой меня ведет Зинка, на всякий случай прихватываю еще и половник. Наконец, захожу в кладовку, а там… Тиль, который бьет с силой сапогом по полу, выбивая комья не то бетона, не то земли, пытаясь хоть разок попасть по кишащим вокруг крысам.

— Святые кексики! — в шоке кричу, готовая в любой момент прыгнуть на ближайший стул.

Зинка, сидевшая у меня на плече, поддакнула и продолжила ворчать, восседая при этом в безопасности на моем плече. Вот же хитрая, сама-то в битву не вступает.

— Понабежали, ироды, еду тырят, мне и так есть нечего! — еще и вопит возмущенно, потрясая лапкой.

Я посмотрела на белку, на ее большой пушистый живот, затем хмыкнула. Со стороны белка скоро будет выглядеть беременной, вот тебе и голодающая.

— Что-о-о? — Зинка возмущенно ахнула и от негодования затопала на моем плече. — О чем ты сейчас подумала, женщина? Да ты! Да ты!

— Честная женщина я, а кто как не я наставит тебя на путь истинный? — усмехаюсь.

— Точно говорю, тебя с твоим характером только крыс и примет! — Зинка пискнула и начала бить мою щеку своим хвостом, выбивая красненький дымочек магии, отчего я вот-вот и чихну.

— Ты что пытаешься сделать? — чихаю и после уже спрашиваю, видя, как она продолжает пыжиться от натуги.

— Больно! Вот тебе! Вот тебе, негодяйка! — кричит она, все еще набыченная от обиды.

— Видимо, моя магия не может сделать мне больно, — фыркаю удовлетворенно, довольная этим фактом.

Сама в это время смотрю на то, как крысы разбегаются, кто куда. Какая мерзость. Антисанитария. Чем же мне их травить? И тут меня, даже без помощи Зинки, озаряет воспоминание. Господин Дворф ведь упоминал некоего Журфа, который может в этом деле помочь. Как там называется это чудо-средство от кринолийских крыс? Антиплюй? Нужно срочно, не откладывая это важное дело на потом, навестить его и купить антикрысолов по сниженной цене. Должен же скидку сделать, все же приду по рекомендации самого Дворфа.

— Нам срочно нужно это чудо-средство, — мрачно и воинственно заявляет спустя некоторое время белка.

— Что делать, Лена? Кринолийские крысы в подвале обитали еще во времена здравствия вашего батюшки, то есть, — осекается, вспомнив самое важное. — Отца госпожи Елинарии, конечно. А тут расплодились… Раньше такого нашествия на кухню не наблюдалось.

От его слов я впадаю в ступор. Так это для таверны обычное явление? Боже… Мы же здесь еду ели… Посетителей кормили… Стыдобища-то какая…

— Срочно идем к Журфу, быстро собирайтесь! — говорю Тилю и Зинке, а сама резво поднимаюсь наверх — переодеваться.

А когда спускаюсь, вижу уже полностью готового Тиля у входной двери и Зинку, которая дрыхнет лапами кверху на одном из стульев для посетителей.

— Остаешься за главную среди крыс, Зинка, — ухмыляюсь и прохожу мимо нее, надеясь, что она не услышит и побудет дома, а то запорет нам всем дело.

— И ничего не запорю, — тут же раздается ее ворчливый голос, а затем она быстро взбирается по мне на плечо, царапая даже через ткань одежды своими острыми коготками. Эх, не удалось ее дома оставить.