Змейка и крылья ночи

Но он не жаловался. Его руки уже блуждали по мне, прослеживая изгибы моих бедер, раскинутых над ним, поднимались к талии, замирали у груди. Еще большее влечение к нему сжималось в глубине меня, и сейчас, когда его не сдерживала моя нервозность, оно было еще жарче.

Я опустилась на Райна и почему-то глубоко втянула воздух. Его запах ударил в меня, словно я вдохнула полные легкие сигарного дыма, а от вкуса его кожи – вкуса неба – закружилась голова.

Пальцы Райна нежно путали мне волосы, пока я спускалась вниз, следуя по расширяющейся тропе мягких темных волосков к поясу его штанов. Они были сшиты из толстой кожи и плотно прилегали к телу. Захотелось его пожалеть.

Райн перестал дышать, когда я принялась возиться с пуговицами и ремнями. Я и сама не дышала. И когда ткань раскрылась и наконец выпустила его на свободу, я выдохнула.

Я и не знала, что какую-то часть тела можно находить изумительной, как произведение искусства. Большой и могучий, как и все у Райна, он был поразительно изящен, оттенки тонко дополняли друг друга, завершаясь словно смуглым капюшоном. Когда мои пальцы обняли его – Матерь, кожа была такой мягкой в сравнении с непоколебимой твердостью его желания, – он дрогнул, и выросла капля. Я смотрела на нее, как зачарованная, потом слизнула.

Райн прерывисто выдохнул, потерявшись пальцами в моих волосах.

Он приподнялся на локтях и наблюдал за мной с приоткрытым ртом и расширенными зрачками. Не моргал. Не двигался.

Может быть, по тому, как он сейчас смотрел, я окончательно поняла, насколько он меня хочет. Он был в моей власти.

Через мгновение его рот исказила жалобная усмешка. Он знал, что я делаю. Все между нами была игра власти и доверия, дарения и обретения.

– Заставить тебя умолять? – усмехнулась и я тоже, проведя по нему губами, и услышала шелестящий смешок Райна.

– И это после того, как я был с тобой так щедр. Ты уже заставила меня стоять перед тобой на коленях.

Улыбка погасла, а глаза вспыхнули, когда мой язык прошелся по нему еще раз.

– Мне надо быть внутри тебя. Я устал ждать.

И я.

Я выпрямилась, нависла над ним. При первом прикосновении его шелковистой кожи к моей влажной мы оба порывисто ахнули.

Он схватил меня за бедра, неотрывно глядя мне в глаза.

– А я бы и умолял. Ради тебя – умолял бы. Орайя, ты стерла меня в пыль. Ты это знаешь?

Его шепот был хриплым и надрывным. Такой надрывной может быть только правда. А моя правда зрела в горле, не находя выхода в слова.

Я бы тоже могла молить о том, чтобы получить его. Взорваться ради него. Дать себя взрезать, как животное на вивисекции. Он отворил не только мое тело, но и душу. Пусть бы он думал, что для меня это только удовольствие. Всего лишь месть непокорной дочери отцу или последний шанс позволить себе телесные утехи перед почти неминуемой гибелью. Пусть бы думал, что это просто секс. По крайней мере, я бы не стала заставлять его признать, что на моем лице он явно читал иное – так же, как я читала иное по его лицу.

Уже от первого движения внутрь у меня перехватило дыхание. Его пальцы крепче сжали меня – вожделея и успокаивая, что означало без слов: «Ты всем управляешь».

Я хотела принять его сразу и глубоко, но у тела оказались иные планы. Он был намного больше, мне пришлось опускаться медленно, дюйм за дюймом, давая себе привыкнуть к тому, как он понемногу меня заполнял.

Легкая боль исчезла под пьянящей волной страсти, как только я наконец вобрала его всего. Мы были так близко, мы были так тесно переплетены. Я могла поклясться, что чувствую каждый толчок его крови, а он скрылся так глубоко внутри меня, что ощущал мои пульсации.

Это было так сильно. Слишком сильно. Это… Я не…

– Все хорошо? – прошептал он.

Его рука заботливо легла мне на талию, и я поняла, что меня сотрясает, переполняет, каждый мускул сокращался и откликался на его присутствие внутри меня.

В ответ я только повела бедрами, и от этого слабого движения с губ обоих слетел рваный стон.

О Матерь. Это меня прикончит. Меня сейчас просто не станет.

Я прижала ладонь к его животу – и почувствовала, как дрожат натянутые мышцы. Мы встретились взглядами.

– Ты сдерживаешься…

Ответом мне было молчание. Я медленно приподнялась, не отрывая от него взгляда – от звериного желания в его глазах, от того, как он прикусил губу.

– Не надо, – прошептала я и приняла его в себя одним внезапным толчком.

Напряжение, нежность разлетелись на миллион осколков. Любить его медленно было томительно, любить жестко – сметало прочь. Райн прорычал проклятия, схватил меня за талию. Его бедра поднимались и опускались в такт с моими. Не знаю, как это возможно, но он с каждым разом словно проникал глубже, воспламеняя все стенки внутри меня, все мои жилы.

Я просила его не сдерживаться, и он не сдерживался.

Его толчки были глубоки и неистовы, он входил и выходил с силой, так, что у меня мутилось в голове. Но этого было мало – мне хотелось еще. Плоть продолжала взывать к нему. И, словно прочтя мои мысли, он привстал, впился в мой рот поцелуем, таким же яростным и глубоким. Темп уступил глубине, стал медленнее, жестче.