Змейка и крылья ночи

Так она мне однажды сказала.

Я видела, как за мной идет смерть на лезвии меча Райна, в сосредоточенной решимости его взгляда.

Илана была права. Не обязательно. Я могла бы сделать себя лучше.

Удар Райна должен был стать моей гибелью. Я уже зашаталась на ее краю.

Но что-то внутри меня уцелело. Я собрала все силы. Издала вопль ярости. Не на Райна, а на мир, который свел нас двоих здесь.

Мне не надо было размышлять. Не надо было видеть. Я дралась шестым чувством, удар за ударом, удар за ударом, встречая жесткое сопротивление, мягкое сопротивление, терпя боль от Астериса, жар от Ночного огня. Наталкиваясь на кожаные доспехи.

И наконец, наталкиваясь на плоть. Плоть Райна.

Я застыла, поднеся кончик меча к его груди, и какие-то глубокие инстинкты возопили: «СТОЙ!»

Толпа визжала от восторга.

Райн был подо мной. Нас окружал Ночной огонь. Его кожа пошла волдырями, похожими на увядшие розы. Я вдруг почувствовала, что каждый вздох, каждое движение причиняют мне мучительную боль.

Он тоже дрожал. Я наносила отравленные ядом раны по всему его телу, плечам, рукам, одну даже на щеке. От ран, которые нанес мне он, я тоже сильно истекала кровью. Когда я распростерлась по нему, прижимая к земле, его кровь и моя смешались – последние мазки его картины, красные и черные.

Мой клинок очутился рядом с его грудью. Его рука крепко схватила меня за запястье. Губы скривились в усмешке.

И он прошептал:

– Ох, принцесса!

И тогда я поняла, что он до этого делал.

Выманивал меня, так же, как того мужчину на пиру много месяцев назад. Он дрался со мной так жестоко, чтобы заставить меня наносить ответные удары с той же силой.

Я уже сказала себе, что сделаю это.

У меня была задача. Люди, которым надо помочь. Сила, которую надо обрести. Я не могла проделать все это будучи человеком, ежеминутно борющимся за выживание.

Капелька крови на кончике моего меча. У меня дрогнула рука.

– Прекращай уже это, принцесса, – шепнул Райн.

Прекращай опасность, страх, насилие.

Прекращай, прекращай, прекращай…

Нет. Я не могу. Я не стану.

Но рука Райна напряглась.

«Смотри им в глаза, когда вонзаешь клинок», – прошептал голос Винсента.

Нет. Я крепко сжала веки. Мне казалось, что я отодвинулась.

Но может быть, Райн дернул мою руку. Может, сам вогнал себе в грудь этот клинок.

А может, мое вампирское сердце в конце концов выиграло эту схватку.

Я почувствовала, как меч заскользил, заскользил, заскользил. Почувствовала, как расходится грудина. Как рвутся мышцы. Я почувствовала, как этот клинок входит и в мое сердце, одновременно входя в сердце Райна.

Толпа взорвалась дикими ликующими воплями. Руки залило тепло. Тело подо мной обмякло.

Я открыла глаза.

Победа.

Райн был мертв.

Глава сорок девятая

Нет.

Мой Ночной огонь угас.

Голова Райна откинулась на песок. Глаза были полуоткрыты, он невидящим взглядом уставился на толпу. Все та же глупая улыбочка осталась на его губах.

Я только что получила все, чего когда-либо желала. Мои самые заветные мечты осуществились.

Но все, что было у меня в голове, – это «Нет!».

Нет, он не погиб. Я этого не сделала. Я знала, что нет. Я не воткнула меч. Ум беспомощно хватался за эти несколько последних решающих секунд.

Неужели он мертв?

Не может быть.

Где-то вдалеке, точно из другого мира, над ареной зазвучал голос министера:

– Двадцать первый Кеджари обрел победителя!

Амфитеатр наполнили исступленные крики кровожадной массы, восторгающейся вымокшим в крови победителем.

Я не шевелилась.

Мне пришлось заставить пальцы отпустить захват на рукояти меча. Они нависли над безжизненным лицом Райна. Его кожа была еще теплой. Мой большой палец описал кружок в уголке его рта.

– Райн, – выдохнула я, словно ожидая, что он мне ответит.

Он не ответил.

И не пошевелился.

Я убила его.

Я убила его!

О Матерь, что же я натворила!

Я обхватила его лицо ладонями. Дыхание врывалось в легкие глубокими, болезненными вдохами. Перед глазами помутилось.

Я не плакала, когда погибла Илана. Не плакала с тех пор, как заколола возлюбленного. В ту ночь я поклялась себе – и Винсенту, – что никогда больше не буду плакать.

Но я ошибалась. Да еще как. Мир только что потерял невероятную силу. И моего присутствия здесь было недостаточно, чтобы ее возместить.

В этой игре должен был победить только один из нас. И это должна была быть не я. Не я.

Ничего не существовало, кроме меня и света, который я только что задула в этом мире.

Не существовало даже звуков толпы. Даже голоса министера, огласившего трибуны:

– Встань, победитель. Встань, дабы приветствовать свою богиню.

Нет, ничего этого я не слышала.

Я подняла взгляд, только когда установилась тишина. По коже пробежала дрожь. Я посмотрела вверх – на небо. Оно было чистое и ясное, на фоне бархатной ночи горели звезды. У меня так плыло все перед глазами от слез, что звезды вспыхивали ярко, как маленькие сверхновые.

Или…

Я нахмурилась.