Змеиная кожа

Они сели в дорогую машину с государственным номером и невнятным пропуском — неизвестно куда — за тонированным лобовым стеклом.

— А кстати, скажите, — спросила Надя. — Если документы потеряны, восстановить очень сложно?

— Ну… смотря что за документы.

— Личные — паспорт, свидетельство о рождении…

— Паспорт? Идешь в отделение милиции, пишешь заявление об утере, платишь штраф…

— Нет, это когда сразу. А если давно потеряно?

Он зевнул.

— Не знаю… Сейчас, по-моему, проще новый купить. На любую фамилию выпишут по двадцать паспортов, какие хочешь, плати только деньги…

— А вы знаете, как это делается?

Он посмотрел внимательно.

— Ты что, Наденька, собралась в бега податься?

Надя помрачнела:

— Типун вам на язык. Я не для себя… для знакомого… просто так спрашиваю.

Вечером Руслана доставили поздно и пьяным. Обычно он не пил по собственному побуждению, а употреблял, если дела требовали, но это мог быть жестокий запой. Дверь открыла Юлия Андреевна и не утаила отвращения, отчего Руслан взорвался — насколько позволяло состояние:

— Не нравится? Валите к чертовой матери! Сидят на шее… прихожу домой… они рыла воротят.

Надя поспешила принять участие.

— Тш-ш-ш… — она обняла его и повела в спальню. — Все в порядке, хорошо. Ботинки снимем…

Пьяный Руслан представлял мерзкое зрелище и был похож на кусок мяса, пахнущий перегаром. Этот бесформенный шматок, упакованный в костюм, плюхнулся на кровать и пробормотал:

— Что бы я без тебя делал.

Надя снимала с него ботинки, развязывала галстук, и он выдавил жалобно:

— Ты не уйдешь от меня? Нет?..

Наде стал так странен и непривычен его просительный тон, что она застыла. Он уловил замешательство и резюмировал грозно:

— Уйдешь от меня — убью! Поняла?

— Тш-ш-ш… — повторила Надя. — Никто никуда не уходит…

Она раздела его, уложила, и он захрапел, а она наблюдала за его жирными, шевелящимися во сне губами и думала, что, пожалуй, Матвей Захарович прав, что она добилась, чего хотела, и что можно подвести черту и действовать.

Направляясь в офис к Валерию Ивановичу, она не страшилась слежки — с Русланом можно было этого не опасаться. Он больше полагался на чутье, чем на технические средства и посторонних людей. Но действительность ощущалась такой бесформенной, а ее составляющие преобразовывались с такой калейдоскопической скоростью, что была вероятность: уже нет офиса, нет фирмы, нет Валерия Ивановича… Найдя все на прежнем месте, она с облегчением вздохнула, что хоть кто-то цепляется за время. Хотя изменения были — другие обои, двери, охранники, и запах ароматизатора был другой. Валерий Иванович, довольный, в клоунском пиджаке с немыслимой клеткой, увидев ее, несказанно удивился, плюхнулся в переговорное кресло, развалился и завредничал:

— Вот тебе раз! Сколько лет, сколько зим. Что — обратно просимся? Не очень хлебно на новом месте?

Надя видела, что он не рад ее видеть и что он предпочел бы обнаружить ее бедной, исхудавшей и умоляющей о подачке. И она не сомневалась, что он отказал бы ей даже в мелочи на метро. Она не улыбнулась в ответ, не поздоровалась, а сказала с места в карьер:

— Я знаю, где он, видела.

Валерий Иванович спал с лица, пошевелил кривыми пальцами, но прикинулся, что не понял:

— Кто "он"?

Он пыжился, будто ее визит его не касался. Пришла мимолетная знакомая — и все. Стоя напротив, как солдат по стойке "смирно", Надя прилежно объяснила:

— Розовый бриллиант. Величиной с орех.

Валерий Иванович изобразил игру мысли.

— Я-то думал, это сказки. А ты уверена? Разбираешься в бриллиантах?

— Может, принести? Посмотришь и скажешь?

И она глумливо рассмеялась на его моментальную растерянность — он поверил, что все так просто и что сокровище само плывет в руки.

— Нет, — пояснила она. — У него есть цена. Жизнь моего зятя. На таких условиях — получишь, осмотришь, обнюхаешь… К нам каждый месяц грабители залезают. Думаешь, я поверю, что за стеклышком охотятся?

Валерий Иванович делано улыбнулся, сверкнув фальшивой улыбкой со свежесделанными зубами, — раньше, отметила Надя, были кривые и желтые, так что налицо был порыв к цивилизованному обличью:

— Ну, допустим. И где он?

Надя села без приглашения, закинула ногу на ногу, сложила руки на животе и так же, как он, симметрично, имитируя зеркальное отражение, пошевелила пальцами.

— Будет в неприкосновенности. Когда заплатишь цену.

Валерий Иванович неприязненно вздохнул.

— Кровожадная ты. Не люблю кровожадных женщин, — Надя не прокомментировала, что, несомненно, он предпочитает слабых, безобидных и безответных, чтобы вить из них веревки, — но это соображение читалось у нее на лице и было ему обидно. — Может, зачем с ним возиться? Проще у тебя выпытать.

Надя не дрогнула, только усмехнулась над нелепым предложением.

— Что выпытывать? Я сама говорю. Бриллиант у него. Если даже в порошок меня сотрешь, не поможет. Он мной дорожит, — она иронично заглянула в глаза бывшему покровителю, — не больше твоего.

Валерий Иванович задумался.

— Видишь ли, все нелегко, — пожаловался он. — Человек-то не простой. Сильные у него сейчас позиции. Это не бродягу на улице устранить. Это война…