Змеиная тайна

Наконечники стрел сияли раскалённым добела лунным светом и, попадая в раккоша, больно обжигали. Раккош растерянно отмахивался от жалящего оружия:

– Ой! У злой девочки злые ствелы! Почему ты такая злая?

К нему подскочил Нил и принялся тыкать его острым мечом в щиколотки. Оставшись без магической помощи Змеиного царя, малыш раккош, казалось, съёжился и испуганно попятился:

– Ай! Ты тоже злой! За что ты обижаешь Богли?

– Богли должен отвязаться от нас, понял? – заорал Нил. – Не ходи за нами, ясно тебе? – И он нацелил меч Богли в глаз.

Внезапно раккошик плюхнулся на мокрый каменный пол:

– Мама! Мама! – заревел он. – Мальчик квичит на Богли!

– Мама? – простонала я.

– Убираемся отсюда! – воскликнул папа у меня за спиной. – Вот чего нам точно не нужно, так это встречи с его мамой!

К сожалению, встреча уже состоялась. Пыхнуло вонючим дымом, и из серного облака появилась… Кто бы вы думали?

– Мама? – взревел Нил. – Ты что, шутишь?

Я тупо уставилась на царицу.

– Вы хотите сказать, что Богли – ваш…

– Я её удочерила. Да, это моя приёмная дочь. – Царица демонов поковыряла в зубах длинным кривым когтем. – Скажи привет сестрёнке, сынок.

Это сестрёнка? Я чуть не фыркнула.

– Богли – девочка?

Странное откровение, казалось, сразу остудило гнев Нила.

– А в чём проблема? – Царица скрестила на груди когтистые руки, и из её ноздрей вырвалось пламя. – Ты что, не хочешь, чтобы у тебя была младшая сестра?

Ха! Она мне начинала нравиться.

Богли сунула в рот гигантский палец.

– Бватик! – воскликнула она.

– Хватит глупостей, – тряхнул головой Нил и приставил меч к груди матери. – Говори, как превратить Лала и Мати обратно. Немедленно!

– Они до сих пор – шары? – Царица демонов расхохоталась и хохотала долго и громко, пока не рыгнула. – Эх! Такой большой принц-полудемон, и до сих пор ничего не понял?

– Ну скажи, мам!

Ракша закатила глаза.

– А ты, Лунная Соната, тоже не догадалась?

– Э-э… – Я смущённо покосилась на Нила. – У меня была одна идея…

– Ну так не томи! – поторопила демоница.

Нил отвёл меня в сторону:

– Ты всерьёз с ней болтаешь? Забыла, что она хотела съесть моего брата и Мати?

– Но они ведь живы, правда? И разве ты не хочешь узнать, как их вернуть?

Я повернулась к демонице:

– Ваше величество…

Царица гордо выпрямилась и, вздёрнув мохнатую бровь, многозначительно посмотрела на сына:

– Хоть кто-то уважительно обращается к старшим.

Нил зарычал и крепче сжал меч.

– Та строчка в стихотворении, – начала я, стараясь не отвлекаться на Нила.

– В стихотворении? – перебила царица.

– В стихотворении Туни… Там написано…

– Это тот доставала-министр с птичьими мозгами? Он всё ещё валяет дурака при дворе? – усмехнулась царица.

Мне показалось, что на дне лодки слабо чирикнули. Оставалось надеяться, что кто-нибудь из родителей догадается сесть на болтливую птицу, чтобы заставить её замолчать.

– Ты дашь Киран договорить или нет? – вскипел Нил.

– Да, пожалуйста, пожалуйста, – замахала руками демоница. – Ну-ну, Стелла-Луна, продолжай.

– «Пусть золотом ветвится серебряное древо», – процитировала я. – Принц Лал – это золото, царская кровь. Дочь конюшего, какой бы благородной и верной она ни была, – не царского происхождения. Как у серебряного дерева может вырасти золотая ветвь?

Оказавшись под присмотром матери, Богли проявляла живость и сообразительность хорошо выдрессированного домашнего питомца. Выслушав меня, она радостно захлопала в ладоши:

– Девочка звая, но умная!

– Ничего не понял, – перебил её Нил.

– Как обидно! – простонала демоница, растирая живот. – Ох, эта изжога! Отдам царство за таблетку от изжоги!

Нил смерил мать убийственным взглядом, и я заторопилась:

– Лал – золотая ветвь, но ему для поддержки нужна Мати – серебряное дерево. Она поможет Лалу стать настоящим правителем.

– Хм-м-м, да-а, – задумчиво протянул Нил. – Это правда. Лал и Мати друзья, и она хорошо на него влияет, придаёт ему уверенности в себе и всякое такое. Он при ней не такой легкомысленный.

– Да, но царь и царицы не позволят Лалу дружить с Мати, как в детстве. Ведь он – наследный принц, он становится старше.

– Ни при каких обстоятельствах, крошка, – хихикнула царица раккошей.

– Сейчас, когда они – шары, им так хорошо вместе. Они всё время гудят и жужжат между собой. Но стоит им стать людьми, и Лал отправится во дворец, а Мати – в конюшню.

– Ну, наверное.

– Значит, нам надо переубедить царя.

Нил широко раскрыл глаза. Он понял:

– То есть мы должны вернуться с ними домой?

Я кивнула.

– Всё на свете взаимосвязано, – утомлённо проговорила царица.

Мы с Нилом удивлённо уставились на неё.

Она капризно выгнула бровь:

– Вы ещё не поняли, чем именно?

Я помотала головой.

Царица в ответ рыгнула, а затем, выпучив глаза, рявкнула:

– Любовью, тупицы, любовью!

Мы молча уставились на неё. А царица покрутила уродливой головой, захрустев при этом шеей, чем так напомнила мне своего сына.

– Тебе повезло, что ты с Лунной Дорожкой. – Она погрозила Нилу острым когтем. – А я на этот раз выращу настоящего раккоша!

Пока мы говорили, Богли уснула прямо у матери на ноге. Царица стряхнула её, и раккошка проснулась и заревела. Демоница схватилась за голову: