Змеиное болото

— Ладно, Сэмми, — сказал Бен, — пошли спать. — Он направился ставить палатку и услышал, как Райдербейт говорил Мел:

— Иди и принеси Сэмми все патроны из твоего рюкзака. Знаешь, ты, гадкая сука, мне следовало бы отшлепать тебя по хорошенькому заду!

Хици Литер тоже начал устанавливать свою палатку, ни на кого не глядя. Бен заметил, что у немца горят щеки, и подумал: «Я должен был убить его прошлой ночью. Другого удобного случая больше не будет…».

Подошли Райдербейт и Мел. Они помогли ему разбить палатку рядом с палаткой Хици Литера, под скалой, укрывавшей их от солнца. Проводник все еще неподвижно сидел на коврике.

— А как быть с ним? — спросил Бен. — Он не может ночевать под открытым небом, не так ли?

— Он пойдет в палатку Хици, — решил Райдербейт и что-то громко прокричал индейцу, который торопливо встал и поклонился, держа шляпу в руках. — Хици, индеец будет спать в твоей палатке!

Хици Литер покачал головой.

— Нет, он будет спать рядом с мулами. Там его место.

— Делай, что тебе говорят, Хици! — Райдербейт усмехнулся, подошел к мулам, отобрал у Хици Литера его винтовку на слонов и два брезентовых мешка, которые они взяли с собой для алмазов, и доверху заполнил их боеприпасами.

Никто не шевелился. Райдербейт отнес мешки и винтовку в большую палатку и кивнул в сторону индейца.

— Ну, Хици! Где твое немецкое гостеприимство?

Хици Литер стоял с напряженным, раскрасневшимся от гнева маленьким личиком.

— В последней моей экспедиции, — сказал он, — проводник спал не в палатке, а под своим ковриком.

Райдербейт злобно взглянул на него.

— Конечно! По воле старика Стоупса и твоей, а? Большие белые боссы — старый британский бвана[46] и маленький Хици Гитлер! Марш в свою палатку и забирай с собой туземца! У нас здесь демократия!

Он захихикал от удовольствия и махнул проводнику рукой в сторону палатки Хици. Индеец опять поклонился, подобрал коврик и мгновенно исчез за пологом палатки.

Хици молча стоял и смотрел на Райдербейта, уголки его рта подергивались.

— А почему бы ему не спать в вашей палатке, а? Она просторнее.

— Не валяй дурака, Хици. С нами — леди. Мы не можем позволить вонючему кафру находиться с белой женщиной.

Бен и Мел стояли в стороне, внимательно наблюдая за ними. Казалось, Райдербейт был страшно доволен собой.

— Давай, Хици, забирайся в свое гнездышко и устраивайся поудобнее. Ты что, никогда раньше не спал вместе с индейцем?

Немец густо покраснел, как-то смешно, чуть ли не в поклоне, нагнул голову в знак согласия и на несколько секунд неподвижно замер, вытянув руки по швам, потом резко повернулся и исчез в палатке.

Райдербейт опять захихикал.

— Славный малыш Хици! Все же сломался!

Райдербейт выхватил новую бутылку виски из привязанной к его мулу корзины и, все еще ухмыляясь, нырнул в большую палатку, стянул через голову рубашку, скинул ботинки, отшвырнул носки и плюхнулся в углу, оставив полог открытым, чтобы шел воздух. Бен вошел следом и тоже растянулся в углу, не разделяя благодушного настроения Райдербейта.

— Не очень-то мудро, Сэмми.

— Ах, мудрость, солдат! Поделись ею со мной! — Он сделал глоток виски и со стоном опустил голову. — Какой богатый событиями день! Необычайно богатый!

— Почему ты отправил индейца в палатку Хици? — сонно спросил Бен. — Ты ведь сделал это не ради индейца?

— Нет, ради Хици. Чтобы преподать ему урок, показать мою власть, солдат. Показать ему, кто здесь босс.

— Игры и забавы, — пробормотал Бен. — Не следовало бы тебе так поступать, Сэмми. И не с Хици Литером. Он же ненормальный.

— Он немец. Уважает железную руку — железную руку еврея. Кулак Моисея. Боже, как я ненавижу немцев! — Он приглушенно захихикал в темноте. Через несколько секунд, отодвинув полог, в палатку проскользнула Мел. Почувствовав, как она легла рядом, и ощутив теплоту ее пахнущего соленым потом тела, Бен подумал: «Мы прошли один круг, заходим на второй… Главарь — Райдербейт. Но как долго это продлится? Правила игры устанавливает Райдербейт. Пока нам везло… Но если все время рассчитывать на удачу, это может привести к большим неприятностям…».

Неожиданно Бен проснулся. Через откинутый полог в палатку проникал обжигающий луч солнца, воздух был пропитан зловонным запахом пота и виски. Когда он пошевелился, то почувствовал, как влажная одежда прилипает к коже. Бен взглянул на часы: было ровно 16.15. Он облизнул языком с трудом разлепившиеся потрескавшиеся губы. Его разбудила жажда. Бен на ощупь нашел стоящую позади него канистру с водой. Мел лежала на животе, отвернув в сторону голову. Она была раздета до бюстгальтера и трусиков, потемневших от выступившего пота; ее мокрые волосы разметались по плечам, капельки пота блестели на крошечных белых волосках на пояснице и во впадинах сзади колен.