Змеиное болото

— Страна Ксату… — проворчал Райдербейт, державший наготове бинокль дневного и ночного видения с подводной лодки и винтовку на слонов. — Сейчас надо смотреть в оба, — мрачно добавил он.

На верху скалистой гряды они остановились и напоили мулов; Мел приготовила суп и кофе, пока мужчины жевали свой обычный обед из консервированной говядины, запивая его из кружек неразбавленным виски. Однако враждебность между девушкой и Райдербейтом ничуть не уменьшилась, и Бен с дурными предчувствиями вспомнил о напряжении, возникшем у него с Хици Литером в их первый день знакомства. Похоже, дух немца витал рядом с ними, сея вокруг ненависть и натравливая их друг на друга. Бен подумал: «Возможно, это из-за усталости? И вообще, тройка всегда считалась несчастливым числом…» Он решил делать вид, будто ничего особенного не произошло, и сосредоточиться только на двух по-настоящему важных после смерти Хици Литера вещах — как найти алмазы и как выбраться отсюда живыми.

В молчании они шли еще два часа, пока не начало сильно припекать солнце. «Ложка Дьявола» осталась далеко внизу и скрылась с глаз. Атмосфера еще более накалилась после того, как Бен разрешил Мел сесть на одного из мулов. Райдербейт ругался и язвил, отказавшись взять часть поклажи, снятой с мула; Бен нес все один, решив придержать язык, чтобы не раздражать Райдербейта. Экспедиция обещала быть трудной, а самое худшее было, очевидно, впереди.

Ближе к полудню они разбили лагерь. Мел спала в маленькой палатке, а Бен и Райдербейт, по очереди, дежурили на случай нападения индейцев Ксату. Когда они снова тронулись в путь в четыре часа пополудни, снизу задули порывы горячего ветра. Бен помогал Райдербейту определять азимут по его карте, сверяя ее с личной картой Хици Литера. Когда Бен изучал аккуратный рисунок на листе форматом 13×17 дюймов, ему вдруг пришло в голову, что ломкая карта удивительно хорошо сохранилась; трудно было поверить, что эти тщательно нанесенные шариковой авторучкой значки являются ключом к богатству. Бену вспомнились уроки географии, когда на работу с контурной картой уходил целый час и даже больше. А ведь карта Хици была составлена в исключительно сложных условиях, когда ее владельцу приходилось прокладывать путь по мангровым болотам, но сейчас она выглядела совсем новенькой.

Райдербейт по-прежнему носил при себе карты и компас, но сейчас отряд вел Бен, шедший впереди мула, на котором сидела Мел. Девушка поблагодарила его — он, как и прежде, один нес снятую с ее мула поклажу, — но тон был небрежным, а в конце она непринужденно добавила:

— Боже мой, что бы я не отдала за возможность принять ванну. — Она улыбнулась. — Я мечтаю провести весь день, сидя по шею в мыльной воде, а потом часов двенадцать — в чистой постели; вот тогда я буду чувствовать себя превосходно!

— Ты, видимо, быстро пришла в себя, — заметил он, устало шагая рядом с ней.

Райдербейт держался в нескольких ярдах позади, время от времени обозревая горизонт в бинокль дневного и ночного видения.

— Я очень устала, — спокойно ответила Мел и, оглянувшись через плечо, выкрикнула с неожиданной злобой: — Боже, как бы я хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось! Это могло бы отвлечь его от меня.

— Забудь его, Мел. Относись к нему с юмором и не будь злюкой. Мы еще долго будем вместе.

— Он — настоящее животное!

«Если бы только это…» — подумал Бен. А вслух сказал:

— Я предупреждал тебя, Мел, еще в Паратаксине, что он дикий человек. У тебя было время составить о нем представление.

— Я не думала, что он способен на такое, я ведь неважно себя чувствую, а он угрожал избить меня, когда я отвергла его притязания…

Бен покачал головой и подумал: «Какая мерзость! Из всех одиноких волков Южной Америки ему посчастливилось попасть в компанию с двумя представителями волчьего племени: сумасшедшим изгоем-евреем, любителем пострелять, и хорошенькой английской девушкой с красивыми ножками и высокими моральными принципами…»

Солнце клонилось к горизонту, скалистые башни словно увеличились в размере и превратились в черные горы с плоскими вершинами, отделенными друг от друга сухими долинами. Снова стали попадаться кактусы, среди камней мелькали ящерицы, но это были единственные признаки жизни. На севере виднелись казавшиеся хрупкими белые зубцы горной гряды, на юге, где тянулись болота, кроме сероватой пелены, ничего нельзя было разглядеть.

Лагерь они разбили в темноте, договорившись ночью дежурить по очереди. Мел спала одна в маленькой палатке; никаких происшествий не было.

Райдербейт, которому выпало предутреннее дежурство, разбудил остальных на рассвете. В его взгляде сквозило мрачное выражение и какая-то тоскливая горечь, уголки рта были безвольно опущены; когда он молча залпом выпил свой кофе, Бен догадался, что последние три часа Райдербейт пил без остановки.