Змеиное море

На северо-западе они увидели место, где тело существа уходило вниз, под воду; место это находилось прямо под хребтом, образованным его правой рукой. Над водой едва показывались крыши и верхние этажи затопленных зданий.

Они заложили вираж, чтобы приземлиться на конек крыши, и Нефрита спустилась вниз, в проулок. Лун помедлил, глядя на земного фонарщика, пересекавшего открытую площадь перед входом в храм. Сооружение было большим, круглым, в высоту по меньшей мере в четыре этажа и венчалось восьмигранным куполом. Перед входом располагался двор, не перекрытый крышей и огороженный стеной, а в нем, перед обитыми металлом двойными дверьми, стояли жемчужно-голубые стражники, возможно служившие Ардану. Ночь выдалась прохладной, и они сгрудились у жаровни, доходившей им до пояса. Судя по позам, им было очень скучно.

Фонарщик дошел до столба на дальнем конце площади. Он наполнил емкость в основании из канистры, которую принес с собой, закрыл ее и удалился. Паровой огонек, едва мерцавший в своей стеклянной клетке на вершине столба, стал заметно ярче.

– Лун, – донесся снизу шепот Нефриты.

Лун спустился по скату крыши к карнизу, где ждали Звон и Елея. Звон негромко доложил:

– К нам только что присоединился Утес. Он считает, что в том затопленном районе что-то есть.

– Мы пока что там не смотрели, – с досадой сказала Елея. – Мы подумали, что если бы там был открытый ход, то вода ушла бы по нему.

Они снова взлетели. Звон последовал за Луном и Нефритой к затопленному району, а Елея отправилась к остальным, чтобы собрать их и прекратить бесплодные поиски.

Они снизились по спирали к затопленной улице. Лун приземлился на крышу и, присев, подкрался к краю. Улица внизу образовывала темный коридор, обрамленный пустыми каменными домами, двери которых уже давно выбило и унесло водой. Утес в земном облике стоял прямо под домом, удерживая равновесие наверху низкой стены. Вода была темной, как вулканическое стекло. Здесь пахло мертвой рыбой, илом и…

– Ты это чувствуешь? – прошептал Лун.

Нефрита ответила:

– Да. Водный странник. Должно быть, один из них недавно здесь проплывал.

Лун зацепился когтями за щербины в цементе и стал спускаться вниз по стене.

– Я вчера видел нескольких, они направлялись к городу. Но почему ими пахнет здесь, а не в гавани?

Звон, спускавшийся следом за Луном и Нефритой, сказал:

– Должно быть, с ними обмениваются товарами здесь, чтобы не подпускать их к земным обитателям и к гавани. Все-таки когда Нобент думал, что ты – земной обитатель, он хотел тебя съесть.

Затем Утес сказал снизу:

– Дари рассказал мне слухи о том, что город отдает тела умерших бедняков водным странникам в обмен на эдиловую лозу.

– Они продают своих усопших? – Лун осторожно шагнул в воду, и его когти заскользили по склизкой брусчатке.

– За лозу? – с сомнением в голосе прибавила Нефрита, свесившись со стены и дожидаясь, когда Звон тоже спустится.

– Я и сам пока не разобрался зачем, – признал Утес и повернулся, чтобы повести их по затопленной улице.

Сзади послышалось ворчание Звона:

– Чем больше я слышу об этом месте, тем меньше оно мне нравится.

Если это действительно было так, то эдиловая лоза была зачем-то очень нужна городу.

– Возможно, они делают из нее дурман. Вроде курева и той дряни, которую пьет Дари.

Утес что-то неопределенно промычал и свернул за угол, где улица проходила под высокой изогнутой аркой. Она вела в запустелый открытый двор, на другом конце которого находилась крытая терраса, поддерживаемая колоннами, вырезанными в виде стеблей гигантских лилий. Как и улица, двор был затоплен, и вода омывала ступени, подбираясь к затененной террасе.

– Как ты нашел это место? – спросил Звон.

Утес сказал:

– Когда Дари упомянул водных странников, я просто пошел на запах.

Когда Лун и Нефрита, минуя колонны, взошли вслед за Утесом по ступеням, Лун принюхался. Здесь запах водного странника ощущался сильнее, он лип к влажному цементу и мохнатым растениям, затянувшим сводчатый потолок. Утес порылся в кошеле на поясе и вытащил едва светящийся предмет – один из зачарованных камней Цветики.

Тусклый свет упал на потрескавшиеся запятнанные плиты пола и дальнюю стену, осветив резной сюжет – изображенную в натуральную величину процессию земных обитателей, которые несли погребальные носилки с телом. Рельеф обрамлял металлическую дверь, украшенную затейливыми, извилистыми узорами.

– Она закрыта; возможно, заперта на засов с другой стороны. – Утес потянул за ручку, наглядно подтверждая сказанное.

– Дай я посмотрю. Если ты здесь перевоплотишься, то проломишь крышу. – Нефрита шагнула вперед и взялась за ручку.

– Не отломай ее, – сказал Лун.

– Лун… – Нефрита дернула дверь, и та с громким треском поддалась. Обломки замка упали на пол, и дверь распахнулась. Утес поднял светящийся камень, и тот осветил длинный пологий спуск, ведший во тьму.

Утес собрался было пойти вперед, как вдруг Звон резко крикнул:

– Стойте!

Все замерли. Лун быстро окинул взглядом дверной проем, но не заметил ничего, кроме темных пятен плесени. Он прошептал:

– Что такое?