Змеиное море

– Остальные так обрадуются, что мы вернули семя. – Звон нахмурился. – Пока Утес не расскажет им о Цветике. – Он помотал головой. – По крайней мере, к тому времени, когда мы туда вернемся, все уже…

Лун поколебался, но Корень все еще сидел на верхней ветке, тыкал палкой в дыру и не подслушивал их. Он сказал:

– Это все равно будет тяжело. Они все захотят поговорить с тобой о ней.

– Я знаю. – Звон неловко пожал плечами. – Не то чтобы я не хотел о ней говорить, но просто… сейчас мне тяжело это делать. Мы давно знали, что она умирает, но мне все равно кажется, будто все произошло слишком быстро. Наверное, у меня слишком хорошо получалось не думать об этом и притворяться, что с ней все будет в порядке, если она только хорошенько отдохнет.

Лун перевернул тушу и сел на корточки, впившись пяточными когтями в древесину, чтобы не потерять равновесие.

– Ты успел поговорить с ней о том, что произошло внутри левиафана? О своих… – Он помахал рукой у головы. – Озарениях?

– Нет, к сожалению. – Звон посмотрел на Луна, беспокойно морща чешуйчатый лоб. – Эсом все хотел поговорить об этом. Он, похоже, думал, что я смогу чувствовать магию, как он. Я сказал ему, что я – не земной чародей и не стану им, что бы там со мной ни случилось.

– Разве стать земным чародеем так уж плохо?

Звон сердито посмотрел на него.

– Да. – Он оглянулся, посмотрев на запад. – Остальные летят сюда.

Лун встал и склонился над тушей, над которой поднимался пар, чтобы посмотреть, можно ли уже отправляться с ней в путь. Затем Звон сказал:

– Подожди. Кто это с… – Его голос стал резче. – Это не они.

– Что? – Лун посмотрел, выпрямившись. Четверо воинов… нет, пятеро воинов летели в их сторону через лес. Воины не того цвета и не того роста – это были незнакомцы.

– Мы примерно в дне полета от Изумрудных Сумерек. – Лун посмотрел на тушу, запоздало подумав, не нарушили ли они границы. – Мы что, охотимся на их территории?

– Да, но мы ведь просто мимо пролетаем. Никто бы на это и внимания не обратил. – Звон поднялся на ноги, глядя на приближающихся воинов.

Среди них было двое крупных воителей-мужчин с красно-медной чешуей, голубой воин поменьше и две воительницы, одна зеленая и одна бледно-желтая. Они явно направлялись к ним. Может быть, в местах, где находилась старая колония Тумана Индиго, на браконьеров никто и не обращал внимания, но в Пределах могли царить другие порядки. Лун сказал:

– Корень, спускайся сюда.

Корень спрыгнул с верхней ветви и приземлился рядом с Луном.

– Чего они хотят? – немного взволнованно спросил он.

– Мы не знаем. – Лун гадал, какое наказание грозит им за браконьерство, придется ли им драться и скольких воинов он сможет одолеть в одиночку. Звон был не самым лучшим бойцом, а Корень был еще молод и потому мелковат. Звон тревожно повел шипами и прошептал:

– Это плохо. Я многого не знаю о том, как должны вести себя воины, но мне кажется, им нельзя вот так приближаться к незнакомому консорту.

Лун тряхнул шипами в ответ.

– Если они из Изумрудных Сумерек, то знают, кто мы такие. Мы не незнакомцы.

– И все же… – пробормотал Звон.

Воины зашли на посадку, затем в последний момент разделились: трое приземлились на ветвь над ними, а двое рядом с ними, оказавшись в десяти шагах от Луна, Звона и Корня. Почему-то при виде этих воинов у Луна зачесались шипы. Он не помнил, чтобы видел хоть кого-то из них в Изумрудных Сумерках, но в том дворе было очень много воинов, и он почти не обращал внимания на тех, что крутились около молодых королев.

Зеленая воительница приземлилась на их ветви и спросила:

– Из какого вы двора?

В ее голосе не было ни злости, ни агрессии, и Корень со Звоном опустили встопорщившиеся шипы. Звон сказал:

– Мы возвращаемся в Туман Индиго. А вы из…

Что-то ударило Луна по лицу – влажная мембрана, наполненная жидкостью, которую бросил один из воинов сверху. Он отшатнулся на шаг, больше от неожиданности, чем от боли, и яростно огрызнулся, недоумевая. Корень, потрясенный, зарычал и присел, чтобы прыгнуть вверх. Но Звон попытался схватить Луна, крича:

– Нет, не вдыхай, не вдыхай!

Но тяжелые сладковатые пары растекшейся жидкости наполнили его легкие, и мысли Луна окутались туманом. Еще одна мембрана ударила Звона в висок, и он пошатнулся. Лун качнулся в сторону, тьма стремительно сомкнулась вокруг него, и он провалился вниз…

Лун медленно просыпался, ощущая во всем теле истому и тяжесть. Как ни странно, ему совсем не хотелось шевелиться. Он заставил себя повернуть голову, почувствовал, как под ним зашуршали и заскрипели листья и ветви, и ощутил терпкий запах смятой листвы. «Листвы?» – подумал он и вспомнил, как упал. Он открыл глаза.