Змеиное море

Многочисленные слои ветвей тянулись вверх подобно гигантским рукам, а ствол древа был огромен, шире, чем основание разрушенной ступенчатой пирамиды, в которой жил двор до этого. Из нижней части ствола выступали ярусы платформ с растительностью, и некоторые в ширину были более пяти сотен шагов. Из огромного дупла, в которое почти могла бы протиснуться «Валендера», изливался водопад. Вода стремительным потоком падала вниз и собиралась в бассейне на одной из платформ, затем лилась на следующую, и на следующую, пока не исчезала в темноте внизу.

На платформах росли только цветы, мшистая трава и одиночные маленькие деревья, но на многих были заметны следы того, что когда-то на них взращивали урожай: там находились приподнятые площадки для посадок и пересохшие водоемы и каналы, видимо предназначавшиеся для орошения.

Все молчали. Затем Жемчужина встрепенулась и уложила шипы. Она сказала:

– Утес, веди нас внутрь.

Воины отошли. Утес сделал два широких шага, ухватился за борт и перепрыгнул через него. Он перевоплотился в воздухе, и, когда распахнул крылья, его огромная туша на миг закрыла собой вид древа.

Жемчужина прошипела приказ и тоже перемахнула через ограждение. Воины последовали за ней, Вьюн задержался, чтобы взять с собой Цветику. Лун прыгнул вслед за Нефритой.

Они пролетели под несильным дождем, и Утес повел их к огромному дуплу, в которое он без труда влетел и приземлился. Праотец прошел чуть глубже, обогнул край бассейна и принял земной облик. Лун опустился рядом с ним, сложил крылья и повернулся, чтобы оглядеться. Нефрита и остальные тоже приземлились, и Вьюн поставил Цветику на ноги. Чуть погодя их догнали Звон и еще несколько окрыленных.

Это место было похоже на пещеру. Складки ствола образовывали множество закутков и комнат, уходивших вглубь настолько, что зеленовато-серый свет не мог до них дотянуться. Бассейн, частично заросший сорняками и мхом, извилистой полосой уходил в глубь зала. Вода переливалась через край, но грохот того, как она падала в водоем внизу, слышался настолько слабо, что терялся в шуме дождя. Толстые зеленые лианы увивали стены, но Лун смог разглядеть на гладком дереве резные рельефы: гибкие силуэты, когти, острые кончики крыльев, – они были похожи на изображения, украшавшие металлические сосуды и драгоценные изделия, которые создавали арборы.

Утес прошел вдоль бассейна к задней части зала. Казалось, что никто не хочет нарушить тишину. Лун оглянулся и увидел, как Поток коснулся руки Жемчужины и указал на что-то в полу. Лун посмотрел под ноги и увидел врезанные в дерево маленькие квадратики, отсвечивавшие неярким перламутровым блеском. Они были разных цветов – от белого до зеленого и розового – и поблескивали в тусклом свете. Они были выложены вдоль края бассейна и хаотично врезаны в пол.

Впереди виднелся проем, круглый и обрамленный резными изображениями. Утес прошел в него, за ним последовали Нефрита и Жемчужина, а уже потом все остальные.

Лун притормозил, чтобы принюхаться, но не почуял в воздухе ничего, кроме сладковато-терпкого запаха самого дерева, землистого запаха почвы, сгнившей листвы и воды. Он напомнил себе, что – понравится ему здесь или нет – это место станет их постоянным домом. Он сделал глубокий вдох, сказал себе прекратить волноваться и пошел за остальными.

Впереди, в главном коридоре, горел свет, и Лун увидел на стене изящно изогнутый диск, по форме похожий на ракушку, вроде тех, что порой выбрасывает на берег. Диск излучал мягкий магический свет, не дававший тепла. Должно быть, Цветика по пути возобновляла чары на светильниках. Одного диска хватило, чтобы осветить коридор, который сужался до нескольких шагов в ширину и в нескольких местах дважды менял свое направление – видимо, чтобы было удобнее обороняться. Большие кетели – крупнейшие из Сквернов – не смогли бы пройти здесь, не приняв земной облик. Даже малые дакти – самые мелкие Скверны – не сумели бы прорваться сюда всем роем, а если бы и попытались, то, скорее всего, застряли бы в этих тесных поворотах. Да и весь коридор можно было с легкостью перегородить или отбиваться от нападающих изнутри. А если в складках ствола были скрыты и другие выходы, то загнать обитателей древа в ловушку было почти невозможно. «И через ту крону никто не сможет пролететь, не зная, где разрывы».

В тот миг, когда Лун начал думать, что все древо внутри – это один сплошной лабиринт, коридор снова расширился, и до него донесся шум падающей воды.