Змеиное Солнце

Киран глядел на пустующий трон. Со времени смерти Ардвана никто еще не заходил в священный чертог. Блюститель престола и сам сейчас вошел сюда будто украдкой — как в детстве, когда лазил в кладовую за сушеными вишнями. Его шаги гулко отдавались под сводами пустого зала. Сейчас тот не был залит светом, как обычно. И сам престол выглядел огромным надгробием — прекрасным, однако неживым, пугающе холодным. Иначе и быть не могло. Земное воплощение бога Исвархи было насильственно вырвано из мира, бесчестно убито во тьме рукой ночного татя. Неудивительно, что все вокруг рушится и идет наперекосяк.

Спинка трона — золотой диск с двенадцатью лучами — на фоне выложенной горной синью стены казалась восходящим солнцем. Облаченный в золотые одежды государь на троне, озаренный светом небесного двойника, в великом таинстве становился частью этого дарящего жизнь великолепия. Киран завистливо поглядел на пустое сиденье. Ему вдруг по-мальчишески захотелось взбежать по ступеням и усесться, пока никто не видит...

Он занес было ногу над первой ступенью, когда услышал приближающиеся шаги.

Маханвир Жезлоносцев Полудня приоткрыл дверь:

— Ясноликий Тендар, Хранитель Покоя!

— Пусть войдет.

Кирану вновь захотелось подняться, усесться на престол и принимать доклад, восседая там. Он вздохнул и остался стоять у подножия высоких ступеней, сложив руки на груди.

— Господин, срочные новости с севера... Опять...

Киран неподвижно глядел на Хранителя Покоя, стараясь не сорваться, не заорать на том простецком, грубом языке, на котором он объяснял когда-то вендской страже, как следует приветствовать высокородного повелителя. От подобных речей шарахались кони, а со стен падали изразцы. Но Тендару подобные речи были не внове. Он служил Кирану еще в краю болотных вендов, сначала палатным отроком, затем гонцом, потом личным телохранителем и, наконец, начальником стражи.

Недавнее пленение в Дваре едва не свело на нет его прежние успехи. После того как Тендар передал своему повелителю наглые слова мятежника Ширама, тот молча сшиб свое доверенное лицо ударом кулака на пол и топтал ногами, покуда не утомился. Затем кинул в темницу. Тендар уже простился было с жизнью, когда Киран вновь повелел притащить его во дворец. В саду Возвышенных Раздумий, злобно глядя на него, Киран процедил:

«Не знаю, зачем сохранил тебе жизнь. Наверно, это моя ошибка, но я это уже сделал. Хорошо — я готов признать, что накхи опасные враги. В Дваре вас было мало, они напали внезапно. Мне рассказали, что вы сопротивлялись до последней возможности, пока тебя не схватили. Поэтому я поверю тебе еще раз — в последний раз! И если снова не оправдаешь доверие — ох, берегись...»

Киран замолчал, борясь с нахлынувшим чувством отвращения к себе. Ему очень не хотелось говорить то, что он собирался произнести. Но преданных людей было так мало, что даже эта паршивая овца не портила стада. А в преданности Тендара он не сомневался.

«Так вот, — он помедлил, глядя в низкое небо, затянутое первыми настоящими осенними тучами, — я назначаю тебя Хранителем Покоя. И моли Исварху, чтобы я не ошибся еще раз!»

«Мой повелитель, — хрипло отозвался ошеломленный Тендар, ожидавший всего что угодно, но только не этого. — У тебя не будет повода усомниться во мне!»

И вот теперь бывший начальник охраны, а ныне всесильный вельможа стоял перед ступенями трона, понимая, что говорить надо, и в то же время желая, чтобы вмешательство Исвархи избавило его от этой участи.

— Говори же! — прикрикнул Киран, садясь на мраморные ступени, ведущие к трону. — Что там за новости? Да еще «опять»?

Хранитель Покоя склонил голову:

— Господин, снова вести о царевиче Аюре.

— Откуда на этот раз? — спросил Киран и, не удержавшись, ядовито добавил: — Если не ошибаюсь, это уже пятый царевич за последнюю луну.

— Шестой, — тяжело вздохнул Хранитель Покоя. — На этот раз вести пришли из окрестностей Яргары, что в бьярских пределах...

— Ну конечно! — Киран ударил кулаком по мрамору, будто хотел разбить его. — Ряженый, разумеется?

— Да, ясноликий.

— Кто бы сомневался!

Блюститель престола вскочил и принялся быстро ходить вдоль ступеней, слово что-то жгло его изнутри. Воистину Исварха видит все! Ни в чем ему нет удачи! После смерти государя Киран толком не мог спать — стоило ему остаться в опочивальне и закрыть глаза, как его охватывало ощущение черной бездны, обволакивающей со всех сторон, готовой поглотить... «Но это же не я! — шептал блюститель престола, обращаясь к небесному Владыке. — Разве ты не сам отвернулся от него? Разве Ардван своими неправедными деяниями не утратил хварну и право на престол? Разве не обратил ты затем взор на более достойного — на меня?»

Но Киран все же был честен перед собой. Он осознавал, что не чувствует на себе божественного взгляда. Если Господь Солнце и глядел сейчас милостивым оком на кого-то из потомков Солнечной династии, то уж точно не на него.

Больше всего ему сейчас хотелось с размаху пнуть ногой подножие священного трона и велеть Тендару убираться прочь, но он лишь прошипел: