Змеиное Солнце

Взбудораженные жители гурьбой повалили к воротам, на время оставив свои дела. Конечно, все они подозревали, что это едет Учай, сын Толмая, из рода Хирвы, не так давно объявивший себя повелителем Ингри-маа. Слыханное ли дело?! Этот Учай своей волей объединил потомков Кабана, Лося и Лягушки в один огромный род и объявил, что отныне они все вместе зовутся «народ ингри». Хотя прежде слово «ингри» не несло в себе никакого родства — оно означало всего лишь «добрые люди», все, кто говорит на одном языке и понимает друг друга. Но зачем Учай ведет с собой так много людей? И для чего с оружием? Как тут не задуматься — уж не собирается ли он разграбить торжище?

Конечно, прежде такого никогда не случалось. И подумать о том было кощунством! Озеро, на берегу которого стояла Ладьва, считалось священным, находящимся под защитой всех богов. На много дней пути отсюда каждый знал, что источник Встающей Воды, излечивающей многие хвори, — место, где человек говорит с богами и боги слышат его. Как можно воевать или даже просто злоумышлять здесь?

Это уже потом поблизости от Встающей Воды появилось торжище. Ибо земля тут была благословенная да и расположено селение удачно — на перекрестке нескольких путей, пеших и водных. Даже птицы знали это, всякую осень и весну густо населяя окрестные березы и длинное озеро. И тут вдруг Учай, да еще и с войском!

Ждать пришлось недолго — на темной опушке леса один за другим начали появляться всадники на лосях. Первый, второй… десятый! И конца им нет! Одно это изумляло: всякий житель лесного края знает, как буйны и неуживчивы лоси, как сложно приручить их. Понятно, что у вержан из рода Хирвы есть для них тайные слова, а все же заставить сохатых идти рядом и не драться между собой подобно чуду. За всадниками следовали пешцы с копьями.

Впереди войска ехали трое в таких блестящих доспехах, что аж смотреть на них было больно. Когда они приблизились к воротам, им навстречу вышел Вилюг — старейшина Ладьвы, один из немногих, кто обитал тут круглый год, хранитель стен и судья в спорах.

Учай, сын Толмая, ехал первым. Худое лицо его казалось отрешенным. Голубые, почти бесцветные, глубоко посаженные глаза, обведенные темными кругами, глядели будто из колодцев. Тонкие губы презрительно поджаты. Длинные темные с проседью волосы собраны в воинский хвост. Щетину на скулах еще рано было именовать бородой. И все же молодой вождь выглядел куда взрослее своих лет. Вилюг знал, что еще полгода назад Учай был никто — младший сын вождя небольшого рода на краю полуночного леса. Поговаривали, что вержане его сперва вообще изгнали, да только потом жестоко за это поплатились. А Учай теперь, посмотрите-ка, грозный воитель, и за ним такая силища! Тут точно не обошлось без помощи богов…

«Повелитель Ингри-маа» холодно глядел поверх голов, словно не замечая встречавшей его толпы. Солнечные блики на золоченой броне слепили глаза собравшихся.

— Какой красавчик! — послышался из толпы завороженный женский голос.

Учай и не взглянул в ту сторону.

Оно и понятно — по левую руку вождя ингри ехала статная воительница в костяных доспехах и плаще из кабаньей шкуры. В толпе зашептались — многие тут знали красавицу Мину, дочь Тумы, и теперь завидовали мальчишке из леса, которому счастье и удача так и плыли в руки. Иные потихоньку насмешничали: зачем вождь потащил молодую жену с собой в поход — неужто расстаться не в силах? Никто не заметил, что Мина и Учай, хоть и находясь рядом, избегали встречаться взглядами.

Справа от Учая ехал золотоволосый арьялец Джериш. О нем тоже были наслышаны в Ладьве, и куда больше, чем он даже мог подозревать. Впрочем, Джериша это нисколько не беспокоило. На его лице, как всегда, сияла самодовольная улыбка, а глаза то и дело останавливались на румяном от долгой езды лице Мины.

За ними, тоже на лосях, следовали еще несколько воинов в броне — Сыны Грома и ближайшие родичи Тумы. А дальше уже пешие, кто в чем — кто в кожаной рубахе с нашитыми, подобно рыбьей чешуе, костяными плашками, кто просто в рубахе с охотничьим копьем на плече. Но их было и впрямь очень много. Вилюг насчитал полторы сотни. Кто бы ни был вестник — мальчишка-грибник или леший с зеленой бородой, — он не соврал…

Остановившись перед Учаем, старейшина воздел руки, будто останавливая всадников:

— С чем пожаловали, гости дорогие? Я вижу у вас оружие, но не вижу товара!

— Ты говоришь с Учаем, сыном Толмая, предводителем воинства всей Ингри-маа, — словно нехотя проговорил молодой вождь, устремляя на старосту холодный взгляд. — Рядом со мной — Джериш, достославный и могучий, Перст Арьялы в наших землях, блюститель Солнечного Престола. Неужто ты думаешь, что мы приехали вести торг?

— Сюда приезжают именно за этим, — набравшись храбрости, возразил Вилюг.

— Старик, ты, должно быть, долго спал! — насмешливо отозвался Учай. — Точь-в-точь как медведь — только медведи спят зимой, а ты проспал все лето и пору листопада! Прежде сюда приходили затем, чтобы торговать, но теперь все изменилось.

— Изменилось? — настороженно переспросил Вилюг. — О чем ты, сын Толмая?