Змеиный бог

Он сложил пальцы щепотью и смачно поцеловал их.

— Эль-лек-трический, — неторопливо произнес бармен, и позади Пако снова захихикали. — В том-то и беда, сынок. Нет у нас электричества. И долго еще не будет.

Испанец медленно наклонился к стойке, осклабившись и глядя Масляному Джеку в глаза.

— А вот здесь ты не прав, — протянул он и стремительно выпрямился. — Твое электричество прямо за той дверью. Генератор. Сколько нужно? Тридцать киловатт? Сорок? Отдам за копейки! Даром подарю.

— А топить его чем? — хмуро спросил Масло. — Горючее откуда брать?

Пако развел руками с оскорбленным видом.

— Обижаешь, компадре. Я сам тебе снаряжу. Две машины в год, прямиком из-за Стены. Исправно, как… — Он осмотрелся и кивнул на механический силок. — Что твой медный будильник.

— Прости, друг. — Масляный Джек выпрямился и подобрал чистую стопку, давая понять, что разговор окончен. — Мне это не интересно.

Мексиканца отказ ничуть не смутил. Он глянул стакан на свет, плюнул на ободок и вытер его о холщовые штаны. Масло нахмурился — ему не нравилось, когда так делали.

— Ай-яй-яй, друг. — Пако ухмыльнулся и поскреб усы. — Не уважишь переговорами? Ай-яй-яй. Разреши, покажу что-то.

Сунув руку под жилет, он вытащил полуавтоматический диллинджер — целиком позолоченный, со стволом длиной в локоть и рукоятью красного дерева.

«Превентивная полиция Мехико. Прогресс и безопасность», — сообщала гравировка вдоль ствола. И то же самое с другой стороны, по-испански.

— Прогресс — и безопасность, — прочел Пако, аккуратно пристроив диллинджер между собой и барменом, английскими буквами вверх. — Поганые федералес украли наш первый девиз. И для тебя, гринго, написали, чтоб тебе понятно было!

Старатели, вернувшиеся было на стулья, опять бесшумно удалились под стол. Пистолет и торговца они разглядывали с новым интересом.

— Итак, ми компа. — Испанец щелкнул пальцами. — Генератор пятьсот. Первая сотня галлонов — тысяча… а-а, черт с тобой, старая крыса, забирай за восемьсот пятьдесят. Итого…

— Как насчёт перебраться со своей ярмаркой в другое место? — раздался новый голос.

Пако умолк и неторопливо облизнул губы.

— Это кто? — потребовал мексиканец, не оборачиваясь. Он покосился на траппера. — Часовщик! Это твой мальчик, что сумки носит?

Тощий ответил посторонним голосом:

— Э-это… э-э… я его не знаю. Клянусь.

— Я слингер, — сообщил Пепел, не вставая.

— Слингер, вот как. — Пако игриво приподнял бровь. — Плохо знаю язык, да. И что же делают эти ваши «слингеры»? Развлекают приезжих?

Масляный Джек хохотнул из-под стойки.

— Бывает, — протянул чужак. — Порой свинцом кормят.

— Свинцом, говоришь? — подхватив золотой диллинджер, Пако взвился как хищная гиена, оказавшись к наглому гринго лицом…

Лишь затем, чтоб обнаружить ствол, глядящий ему в глаза.

Музыкальный автомат дотренькал мелодию и притих, уронив модератор на струны, и лишь пение вечерних сверчков доносилось с улицы.

Зицнь! Бум! БАХ!

Механический силок, доныне отдыхавший в луже спирта, вдруг ожил, подпрыгнул и с грохотом повалился на пол; Пако выстрелил, рефлекторно положив пулю в соседнюю цель.

— А-а-а-ай! — заверещал Тощий. Он повалился рядом с «кукушкой», обнимая простреленную лодыжку.

Пеплу этого было достаточно. Одним рассчитанным движением он опрокинул столик и присел за ним, выстрелив несколько раз поверх. Зазвенело стекло в баре, и за стойку потекли ручейки крашеного спирта. В воздухе тошнотворно запахло виски.

Мексиканец не в первый раз стрелялся на баре: стоило Пеплу открыть огонь — торговец махнул через стойку как горилла, не опрокинув бутыль и не разбив ни одного стакана. Он выставил золоченый диллинджер и наугад пальнул несколько раз, а потом затих, и немедленно поднялся, держа на мушке бармена. Масляный Джек трепетал в объятиях торговца, словно усатый сом.

— Хорош баловаться, чико! — Пако сверкнул золотыми коронками. — Не то стрельну его.

Пепел медленно показался из-за столика, по-прежнему держа оружие.

— Я сам его стрельну, — сказал он, взяв револьвер против локтя.

БАХ! Темный фонтанчик хлестнул из ключицы бармена, запачкав испанца.

Масляный Джек вяло уставился на ранение.

— Пепел, — его белое лицо дернулось и обмякло. — Пепел, за что?

— Ты смеялся надо мной, Джек, — отозвался чужак. — Никогда…

Прежде, чем закончить, он сдвинул прицел на полдюйма и спустил курок, метя в голову испанца.

Щелк!

— … этого не делай.

У него кончились патроны.

— А-а… га-га-а! — удивление на круглом лице Пако без перехода сменилось насмешкой. Не тратясь на дальнейшие колкости, он поднял свое позолоченное оружие навстречу слингеру.

На боку американского револьвера завертелся медный маховичок. Пако и бармен внимательно пронаблюдали, как заряжающий механизм — щелк-дзинь, щелк-дзинь, щелк-дзинь, — наполняет барабан, выплевывая отстрелянные гильзы на пол.

Секунду помешкав, мексиканец опрокинул диллинджер назад.