Змеиный факультет

Флинт молчит. «После чая» неумолимо приближается, и мне, пожалуй, стоило бы опасаться своего необдуманного обещания. Капитан Флинт и в школьные годы отличался непредсказуемостью и взрывным характером, и одному Мерлину известно, каким он мог стать за четыре года, что мы не виделись. Но мне только чуть-чуть морозно и щекотно внутри.

- А Драко в этом году уже не будет играть, - как ни в чём не бывало, сообщает мама Флинту. - У команды Слизерина новый ловец.

Маркус недоверчиво смотрит на меня.

- Пятикурсник, - подтверждаю я. - Ты его не знаешь, он уже позже поступил.

- Малфой, ты проиграл какому-то пятикурснику?..

- Когда я ему проиграл, он был ещё на четвёртом, - уточняю я зачем-то. - Но в остальном - да, так и было.

По реакции Флинта я с удивлением понимаю, что он действительно считал меня классным ловцом. Тем более забавно, что сам я так никогда не думал. Хотя играть мне нравилось.

- Драко, милый, - мама промокает губы салфеткой и встаёт из-за стола. - Мне нужно сегодня успеть ещё в банк и к портнихе. Я думаю, меня не будет часа три. Не скучай. Мистер Флинт, приятно было познакомиться.

Маркус тоже встаёт, огибает стол и неожиданно целует руку моей матери.

- Твоему отцу невероятно повезло, - задумчиво сообщает он, когда мама исчезает в камине.

- У нас есть три часа, - отвечаю я.

Уверен, что и банк, и портниха придуманы мамой только что. Я никогда ещё не приводил в Малфой-мэнор к чаю школьных друзей, крепко держа за руку. Вечером мне обеспечены долгие расспросы. Но сейчас Маркус не даёт мне думать об этом.

- Куда? - спрашивает он нетерпеливо.

И действительно, куда?.. В спальню я не хочу, я же потом не смогу засыпать один в этой кровати.

И я тяну его за руку в сад, в густой запах цветущих кустов, в пряную жару.

Флинт ничего не спрашивает, а я веду его к маленькому чистому прудику, на берегу которого стоит белая ротонда. Внутри - широкие скамейки.

От воды веет прохладой и свежестью. И никакого запаха тины. Здесь, наконец, можно долго целоваться и вжиматься друг в друга всем телом.

- А я думал, Малфоя можно трахать только на чёрных шёлковых простынях, - Флинт по-хозяйски расстёгивает на мне мантию. - На худой конец, на шкуре белого тигра…

Да, было бы неплохо. Вот Поттеру я недавно на столе предлагался…

- Если ты добудешь мне шкуру белого тигра, я тебе немедленно на ней отдамся, - обещаю я. - А пока давай так…

- У тебя есть кто-то?

- Сейчас - нет, - абсолютно честно отвечаю я.

Не уточняя, что через несколько дней, если Поттеру удастся освободить моего отца, у меня появится долг. И любовник.

Встречного вопроса Маркусу я не задаю. И так понятно - не может у Флинта никого не быть. Он и в Хогвартсе был таким - бладжер вместо головы, квиддич как образ жизни и секс, где подвернётся. Сейчас вот в Малфой-мэноре подвернулся. Редкое везение.

- А что, для тебя это имеет значение? - запоздало интересуюсь я.

Маркус не отвечает. Вместо этого он снимает с меня мантию и штаны. Мантию стелет на скамью, меня укладывает поперёк, на живот. Задом кверху. Эта поза мне живо напоминает недавнюю порку. Но в этот раз вместо розог мой зад обжигает дыхание Маркуса. Крепкие ладони бережно разводят ягодицы, а влажный горячий язык нежно прикасается к анусу.

Я задыхаюсь.

Это слишком… Слишком чувственно и горячо для такой ледышки, как я. Язык Маркуса скользит внутрь и обратно, дразнит, обещает… Я готов разрыдаться, до того я растерян. Подобные ласки для меня внове. Это невообразимо хорошо, но слишком мало. Я хочу ещё, я хочу больше…

Баночку с любрикантом я захватил из дома, и сейчас она где-то в кармане мантии. Я жалобно шепчу об этом Флинту, и он властно говорит:

- Accio смазка.

Смазка… Восхитительно непристойное слово. Непристойное, как поза, в которой я лежу, широко разведя бёдра, пока пальцы Флинта обильно смазывают мой зад изнутри.

- А у тебя всё ещё рубцы не сошли, - неожиданно шепчет Флинт, целуя меня во внутреннюю сторону бедра. - Так заводит…

Куда уж больше его заводить - неясно. Когда головка его члена втискивается в мой растянутый и хлюпающий от смазки зад, я не могу удержаться от громкого вопля боли. Слёзы сами катятся из глаз.

- Ма-аркус, - всхлипываю я. - Блядь… Я не могу…

- Тихо, тихо, - сквозь зубы шипит Флинт, поглаживая мои плечи. - Я не двигаюсь, и ты не дёргайся.

Я рвано выдыхаю. Маркус терпеливо ждёт, пока я привыкну.

Ждать приходится довольно долго. Наконец к миру постепенно возвращаются краски и звуки, и пределы его немного отступают от границ моей задницы. Я киваю:

- Давай…

И он входит дальше.

Я прикусываю ребро ладони, и вместо криков издаю только глухие стоны. Всё ещё чертовски больно, но уже можно терпеть. Именно так, только терпеть, никакого плотского удовольствия. Совсем не так я представлял себе секс с Маркусом в мечтах… И всё-таки это он медленно двигается во мне, и, может быть, саднящая боль в заднице - не такая уж высокая плата за четырёхлетнее ожидание.

Дыхание Флинта учащается, движения становятся быстрее. Он суёт ладонь к моему члену, и, наткнувшись на полное отсутствие эрекции, соображает:

- Ловец, тебе больно?