Змеиный гаджет

– Поэтому я и сказала: не опытный, – повторила я, – думаю, Алевтина Невзорова, бывшая прислуга, была в курсе задуманного. Она недолюбливала вздорную барыню и ее наглую дочь. А вот ко второму мужу хозяйки относилась с симпатией, хоть и старалась в беседе со мной это скрыть, ругала Сенина.

Дегтярев начал вертеть в пальцах фломастер.

– Полагаешь, Константин влип в какие-то неприятности?

– Возможно, – кивнула я, – например, занял большую сумму денег и не смог отдать.

– В начале девяностых главари ОПГ[4], дерзкие парни без башни, – стал рассуждать Собачкин, – сами с оружием по улицам бегали. Первое поколение бандитов постсоветской России быстро поубивало друг друга. На смену ему пришли другие люди, они сами ни в какие разборки не вмешивались. Для этого имелись рядовые члены банды – «быки». Срок их жизни исчислялся месяцами, редко кто прожил два-три года. Молодые, не особенно умные, из низов общества, они жаждали денег и роскошной жизни: большой дом, дорогие машины, вкусная еда. Всего этого у них не было в детстве, которое часто сопровождалось голодом и побоями. А во главе бандформирований середины девяностых стали появляться мужчины, для которых преступная деятельность – бизнес, он требовал правильной организации. К началу двухтысячных оформился институт профессиональных киллеров, сборщиков податей, произошло четкое разделение сфер интересов. Одни занимались делами, связанными с машинами, другие подмяли под себя продажу сигарет, алкоголя, ну и так далее. Кое-кто из главарей ОПГ стали уважаемыми членами общества, депутатами, владельцами крупного легального бизнеса, меценатами. Знаю одного неприятного мужика, который в приснопамятные девяностые творил такие дела, что кровь стыла в жилах, а нынче он восстанавливает храмы, получает награды за благотворительность.

– Отличная лекция, – остановил Сеню полковник, – спасибо тебе, я молодой, родился в конце двухтысячных, в девяностые не жил, в милиции не работал, ты мне сейчас просто глаза открыл. К чему твой доклад-то?

– А к тому, что бандиты поняли: убить должника очень просто, – процедил Собачкин, – секунда, и готово. Но деньги тогда с него точно не стребуешь. Намного выгоднее убрать семью неплательщика: мать, отца, жену, детей, любовницу. Надо лишь выяснить, кто ему особенно дорог. Отправить на тот свет, например, супругу и предупредить: «Не вернешь должок, следующий в очереди на кладбище твой сын». Знаю такие случаи. Почти все ломались и расплачивались. Ну а потом должнику по позвоночнику ломом стучали. Пусть живет инвалидом в назидание другим, чтобы помнили: взял бабки – верни в срок. Что у нас с Константином?

– Он инвалид, – вздохнула я. – Вроде в ДТП попал.

– Уточню, – пообещал Кузя, – поищу информацию об аварии.

– В том автобусе сидели люди. И Геннадий погиб, – напомнила я, – слишком много жертв получается.

– Посторонние в такой ситуации вообще никого не волнуют, – махнул рукой Сеня, – о них не думают. Но Геннадий вроде был не чужой Константину. Наверное, что-то пошло не так.

Кузя поднял руку с растопыренными пальцами.

– У меня есть пять вариантов.

– Многовато что-то, – хмыкнул Дегтярев, – докладывай.

– Первое, – оживился компьютерный волшебник, – Галина сказала Даше, будто Геннадий Михайлович чем-то заболел. В связи с этим у меня есть предположение: шоферу элементарно стало плохо, он остановился на обочине, выпил лекарство, пару минут не двигался. Потом поехал, потерял сознание и вмазался в злополучную маршрутку. А у Константина где-то закопаны трупы Инги и Лизы. Он узнал о трагедии и стал врать, что его семья сгорела.

– Не самая дурная версия, – неожиданно проявил благосклонность полковник, – жаль, проверить ее трудно, и сумка с вещами никак сюда не вписывается.

– Второе. Геннадий верный раб хозяина рынка. После смерти Михаила водитель стал помогать Косте, он любил племянника бывшего начальника, был готов ради него на все.

– Даже сгореть в бензовозе? – не выдержала я. – Извини, это уже какая-то патология.

– Ты не дослушала, – укорил меня докладчик, – Геннадий болен, знает: вот-вот умрет в мучениях. А тут Костя с просьбой ему помочь. Владимиров за немалую сумму соглашается въехать в маршрутку. Все равно ему хана, а так хоть деньги вдова получит. Ведь кому-то достались деньги Михаила, почему не его племяннику? Может, он прикидывался нищим?

– Не уникальный случай, – кивнул полковник, – знаю о таких. Но ты молодец.

Кузя похлопал себя по груди.

– Александр Михайлович, ваши добрые слова прямо как орден мне. Третье. У бензовоза отказали тормоза. Тупо. Но вполне возможно. Четвертое. Константин рассказал правду. Инга закатила скандал, Лиза повисла на полке, последняя упала – два трупа на диване. Сенин перепугался, решил их похоронить и подбросил тела в пылающий автобус.

– Это из области фантастики, – отрезал полковник, – но учитывать надо и самые невероятные версии.